Краткая история всех, кто когда-либо жил

Наука требует точности – точности измерений и точности формулировок. Стремление к классификации – неотъемлемое качество человека, и многие хотят подключить к этому науку. Однако у нас нет определения жизни и нет адекватного определения вида. Жизнь чудесным образом делает бессмысленными все наши попытки классифицировать жизнь и живых существ, и в этом ее волшебство. Да, измеряемые различия в геномах в грубом приближении соотносятся с картой континентов, но даже наличие океанов не позволяет выделить четких границ, причем эти вариации генов определяют лишь некоторую часть различий между людьми. Выявление различий между людьми и народами имеет смысл, когда речь идет о заболеваниях, неравномерно распределенных среди людей и в наибольшей степени затрагивающих какие-то отдельные популяции.

И опять-таки, это не имеет никакого отношения к концепции расы. К сожалению, это не означает, что расизма не существует. Пережить проявления расизма – весьма специфический опыт. В отличие от миллионов людей, лично я никогда не подвергался гонениям из-за того, что часть моей ДНК делает меня непохожим на других. И понять опыт других людей, не пережив нечто аналогичное, довольно сложно. Мой опыт весьма банален, но даже он разжег такой огонь, который никак не затихнет. Генетика показывает, что в «расовом» конфликте виноваты люди, а не биология.

В книге «О происхождении видов» Дарвин не говорил о человеке, зато он сделал это в своем следующем замечательном труде. Книга «Происхождение человека» посвящена именно этой теме. Во время путешествия на «Бигле» он видел много различных популяций и внимательно проанализировал их физические характеристики. Он рассуждал о расах и подвидах, используя терминологию своей эпохи, и применял довольно мягкие определения, но даже они сегодня кажутся неприемлемыми:

«Но с тех пор как он достиг ранга человека, он образовал отдельные расы или, как их можно было бы назвать с большим основанием, разные подвиды. Некоторые из них, как, например, негр и европеец, настолько различны, что если бы натуралисту прислали два подобных экземпляра без дальнейших пояснений, он, несомненно, счел бы их настоящими видами»[85].

В книге «О происхождении видов» Дарвин использовал слово «раса» для описания разнообразия живых существ: «включая несколько рас, например, капусты». Однако важнейшим аспектом его теории было признание постоянного изменения существ во времени, и в 1871 году в книге «Происхождение человека» с удивительным и типичным для него предвидением он признавал, что видимые признаки человеческих рас не являются ни перманентными, ни важными: «Сомнительно, чтобы неизменно существовал какой-то признак, определяющий расу».

И уже не в первый раз генетика подтвердила предположения Дарвина. У Дарвина были лишь подозрения, основанные на наблюдениях. Он не знал механизма наследования, который был открыт позднее, в том числе, благодаря работам его двоюродного брата. По иронии судьбы Гальтон лично участвовал в осуществлении евгенической программы. Всю жизнь он был женат на Луизе Батлер, но у них не было детей, и он не передал свой генетический багаж следующим поколениям.