Краткая всемирная история

В 1821 г. греки восстали против турецкого ига и в течение шести лет вели отчаянную войну, но европейские правительства лишь наблюдали за их борьбой. Либеральное общественное мнение протестовало против бездействия, к восставшим со всех сторон стекались добровольцы. Наконец Англия, Франция и Россия предприняли совместные действия. В сражении при Наварине (1827 г.) французы и англичане[55] уничтожили турецкий флот, а русский царь вторгся в Турцию. По Адрианопольскому миру (1829 г.) Греция была объявлена свободной, однако ей не позволили возродить древние республиканские традиции. Для Греции нашли немецкого короля, некоего баварского принца Оттона, а в Дунайские княжества (ныне Румыния) и в Сербию были назначены христианские губернаторы. До полного изгнания турок из этих земель предстояло еще пролить немало крови.

XLIX. РАЗВИТИЕ МАТЕРИАЛЬНОГО ЗНАНИЯ

Пока на протяжении XVII, XVIII и начала XIX века в Европе происходили все эти конфликты между государями и между великими державами, «лоскутное одеяло» Вестфальского мира (1648 г.) калейдоскопически превращалось в «одеяло» Венского конгресса (1815 г.), а океанские парусники распространяли влияние европейцев по всему свету, — продолжалось неуклонное накопление знаний об окружающем мире.

Это накопление никак не было связано с политической жизнью и почти не оказывало на нее влияния, как, впрочем, и на народное мировосприятие. Влияние новых знаний пришло позднее и в полной мере только во второй половине XIX века, тем более что сам процесс накопления знаний ограничивался небольшим кругом независимо мыслящих людей. Без такого, по английскому выражению, явления, как private gentleman[56], наука не смогла бы ни возникнуть в Греции, ни возродиться в Европе. Хотя для развития научной и философской мысли этого периода университеты сыграли свою роль, она была отнюдь не самой главной. При отсутствии общения с независимыми умами организованному обучению присущи робость мысли и консерватизм, отсутствие инициативы и неприятие новшеств.

Мы уже говорили об основании Королевского общества в 1662 г. и его деятельности по воплощению идей бэконовской «Новой Атлантиды». В XVIII веке значительно продвинулось понимание сущности материи и движения, успешно развивалась математика, появились микроскопы и телескопы и произошло возрождение анатомии. Геология, провозвестниками которой были Аристотель и Леонардо да Винчи (1452—1519 гг.), начала свою работу по расшифровке летописи, запечатленной в камне.

Развитие физики повлияло на металлургию, что, в свою очередь, благодаря возможности обрабатывать массы металла и других материалов привело к множеству практических изобретений. Появившиеся в большом количестве новые машины совершили революционный переворот в промышленности.

В 1804 г. Тревитик приспособил машину Уатта для перевозок и построил первый локомотив. В 1825 г. была открыта первая железная дорога между Стоктоном и Дарлингтоном, и «Ракета» Стефенсона с тринадцатитонным поездом достигла скорости сорок четыре мили в час. Начиная с 1830 г. железные дорога быстро разрастались и к середине столетия покрыли всю Европу.

Резко изменилось одно из постоянных условий человеческого существования — максимальная скорость передвижения на суше. После катастрофы в России Наполеон проехал из Вильно в Париж (около тысячи четырехсот миль) за триста двенадцать часов со средней скоростью пять миль в час. Обычный путешественник не одолел бы этот путь и за удвоенное время. Такой же была максимальная скорость при езде между Римом и Галлией в I веке н. э. И вот произошла потрясающая перемена. Железная дорога сократила этот путь для обычного путешественника до сорока восьми часов и менее. Иначе говоря, расстояния в Европе уменьшились почти в десять раз, то есть стало возможным эффективно управлять десятикратно большими территориями, хотя значение этого фактора не осознано как следует до сих пор. Европа остается в границах, возникших в эпоху лошади, зато в Америке последствия не заставили себя ждать. Для экспансии Соединенных Штатов на запад это означало непрерывную связь с Вашингтоном, как бы далеко ни отодвигалась граница в глубь континента. Возникало единство, при других условиях невозможное.