Краткий экскурс не в свое дело

Еще через какой-то промежуток пути исчезло и чувство затруднительности. Редкие деревья и кусты не могли скрыть, как по дороге в сторону покинутого мной места вынужденной парковки «БМВ» на бешеной скорости пронеслись три машины. Это произвело на меня неизгладимое впечатление и заставило моментально сконцентрироваться на возможных последствиях. Пришлось выкинуть мысли о временном неудобстве, взять нижние конечности в верхние, или, проще говоря, «ноги в руки», и понестись со скоростью, опережавшей график движения электропоездов на перегоне от станции Домодедово до нашей – дачной. Каждое лето там велся комплекс каких-то ремонтных работ. Попутно успела подумать, что конца этим работам в ближайшие сто лет, наверное, не будет.

В сумочке требовательно зазвонил мобильник. Не сбавляя темпа движения и не отвлекаясь на такие мелочи, как ямы и канавы, благодаря ливню превратившиеся в нешуточные водоемы, я вытащила аппарат и, бороздя просторы очередной макси-лужи, попыталась объяснить уважаемому шефу причины своей задержки.

Они его не устроили. Более того, он обозвал их «бредом сивой кобылы».

За «кобылу» я обиделась. Тем более что сивый – не мой цвет. Всю жизнь была шатенкой.

Это меня отвлекло. Невольно стала обращать внимание на дорогу, которую выбирала. Именно поэтому и споткнулась на ровном месте…

Сидя на коленках почти по пояс в глиняной болтушке с мобильником у правого уха, любимой сумочкой и зонтом под мышкой левой руки, я была необыкновенно хороша. Во всяком случае, так думалось. Иначе с чего же вылезший из-за кустов экстравагантный мужик уставился на меня с диким восторгом. Его руки крепко держали руль допотопного мотороллера.

– Забуксовала! – уверенно заявил он.

– Да нет. Просто жарко, – буркнула я, убирая мобильник в сумку. – Сейчас вот немного передохну и двинусь дальше. А кстати, есть поблизости что-нибудь сродни Ниагарскому водопаду? Мне бы умыться по пояс. Начиная с кончиков пальцев…

– Сделаем! – От мужичка, с неделю не брившегося, несло «Парламентом» (имеется в виду дезодорант) и уверенностью в успешном решении поставленной задачи. – Сама выплывешь или помочь?

– Сама, – довольная возможностью привести себя в относительный порядок, ответила я и предприняла попытку встать…

Не тут-то было! Для того чтобы подняться, следовало прибегнуть к помощи рук. Но вываляться по уши в грязи вместе с вещами в мои планы не входило. Я осторожно поползла на коленках к краю лужи, оставляя за собой на воде след сродни бурунам от глиссера. У мужичка от восхищения глаза буквально вывалились из орбит.

На подходе к месту причала меня осенила умная мысль, в результате чего я категорично заявила, что по дороге не поеду. Мужичок хохотнул, взъерошил на голове густую шевелюру слегка вьющихся темных волос и клятвенно заверил, что находится в своем уме. Дорога местного назначения ведет в поселок Ярцево. А там новые русские в массовом порядке «на корню» старые развалюхи скупают и строят для себя коттеджи. Вот и шастают на иномарках туда-сюда обратно. Сам он – любитель быстрой езды. При таком раскладе ошметки грязи наверняка полетят от меня в разные стороны. Не хуже пуль из автоматной очереди. А если в это время будет нестись кто-нибудь из местных толстосумов? Мне-то ничего – просто вытрясут из меня остатки грязи. В крайнем случае вместе с душой. А у него «лошадь Пржевальского» по обочине размажут – он любовно погладил руль своего мотороллера. Поэтому придется ехать окольными тропами.

Я успокоилась и уверенно поползла дальше. У края лужи оказалась хорошо замаскированная яма. Прямо омут какой-то! В нее и ухнула, как танк. Сумочка с зонтом предусмотрительно вылетели на берег, а я уткнулась локтями в грязь, для устойчивости воспользовавшись еще и собственным лбом.

Мужичок, не спрашивая моего позволения, цепко ухватил меня за воротник бежевой кружевной кофточки и разом его оторвал – наполовину.

Опомниться он мне не дал. Наверное, боялся истерики. Тут же уцепился другой рукой за воротник пиджака, лишив меня возможности не только говорить, но и дышать, и мощным рывком вытянул мое бренное тело на сушу.

Некоторое время я сидела, не обращая никакого внимания на мужичка. Приходила в себя и осмысливала свое положение, утешаясь народной мудростью: вещи – дело наживное.

Окончательно утешиться не успела. Мужичок подал свою «лошадь Пржевальского» прямо к моим ногам. Надо сказать, достаточно облезлую и когда-то – примерно в середине прошлого века – возможно, голубую. Похлопав себя по всем имеющимся карманам видавшей виды ветровки, надетой прямо на голое тело, наездник выудил чистый пластиковый пакет и аккуратно пристроил его на сиденье из кожзаменителя, живописно изборожденного паутиной трещин вдоль и поперек.

– А то вывозишь! – деловито заметил он. – Садись и руками за меня не хватайся. – Я недоуменно взглянула на наездника. – Щекотки боюсь! С детства. Ты лучше за сиденье держись. – Он еще раз внимательно взглянул на меня, призадумался и смилостивился: – Ладно. За куртку держись, кувыркнешься еще… Меня Петром Василичем зовут.