Краткий курс анатомии Существования. Часть 4. Механика судеб

В этой ситуации роли тирана и жертвы могут достаться как страдальцу или страдалице, так и объекту страсти. Безусловно, подобные личные драмы или трагикомедии, тут кому как повезёт, совсем нередки в пору пылкой юности, когда житейского опыта маловато, а гормонов и энергии – хоть отбавляй. Подобные истории, как правило, позже вспоминаются с грустной улыбкой и неким чувством удовлетворения, что в жизни довелось испытать такое да без ущерба. Не до смеха приходится тем, кто так и не сумел без последствий пережить юношеское увлечение. В самых диких случаях, такая «влюблённость» может перерасти в нечто поистине ужасное с самыми что ни на есть катастрофическими последствиями. Описывая состояние влюблённого человека, мы упоминали, что его восприятие действительности, так сказать, хромает, причём отчётливо на обе ноги сразу. Следствием этому становится неадекватность оценок и странноватые поступки. Однако если в юношескую пору это состояние способно подвигнуть человека на милые глупости, то любовный монстр со стажем в несколько лет способен на не столь безобидные для всех решения и действия. Вплоть до смертоубийства под лозунгом «Да не доставайся же ты никому!». Справедливости ради стоит отметить, что нередко эта фраза может быть последним обращением к себе же человека, вскрывающего вены или просовывающего голову в петлю.

Причин, по которым человек может решиться на сей поступок, – целый спектр от действительно уважительных и достойных восхищения мужеством самоубийцы и до откровенной глупости, малодушия и инфантилизма. Устраивать детальный разбор этих причин особого смысла нет, по крайней мере в контексте данного параграфа, но есть необходимость отметить следующее. Как бы это ни прозвучало, но самоубийство – есть неотъемлемое право человека. Этот акт является прямым следствием Эволюционного Принципа Перспективы. Если рассматривать жизнь как процесс, то при явном отсутствии каких-либо перспектив, сущность, осуществляющая этот процесс, имеет право его остановить. До засилья аврамических религий в общественном укладе за человеком сохранялось право самому распоряжаться своей жизнью. Однозначное осуждение подобного рода поступков укоренилось после того, как Атлы утвердили своё господство над Лабораторией. При этом обоснованием для причисления самоубийства к одним из самых тяжких грехов была слабая вера в могущество и справедливость бога. По религиозным канонам земная жизнь мало чего стоит и ниспослана она исключительно как испытание. Иными словами, человек – всего лишь тварь божья, и ей пристало только почитание творца и страх перед ним. Эта морально-аморальная установка имеет под собой совершенно практическое обоснование, которое почему-то боги не захотели донести до верующих. Конечно же, «почему-то» – это сарказм. Кто же в здравом уме признается своей жертве, что спасения ей не видать. В этом случае жертва может стать абсолютно бесполезной. Напротив, Атлы измыслили сказку про жизнь-испытание, дескать «страданиями душа совершенствуется», хотя если убрать слог «ис» из «испытания», то всё становится на свои места.