Краткий курс истории Беларуси IX-XXI веков

4) Заключение в 1618 году Деулинского перемирия с Москвой, выгодного для ВКЛ.

Еще одно его деяние имеет огромное значение для историков.

По приказу Л. И. Сапеги за 13 лет, с 1594 по 1607 год, были переписаны все книги Метрики ВКЛ, которые почти все сохранились до наших дней.

Во внутренней политике Лев Сапега был убежденным сторонником правового государства. Во внешней — твердо отстаивал суверенитет ВКЛ в рамках конфедерации. Вот что писал о нем в 1933 году беларуский историк Николай Шкелёнок:

«Роль Сапеги не сводилась только к защите своего края от превосходства Короны. (…) Сапега — в делах особой важности для Великого Княжества — просто игнорировал положения унии (Люблинской) и постановления совместных сеймов, чем вызывал возмущение со стороны поляков. Неприязненное отношение Сапеги к унии ясно видно из его писем к виленскому воеводе Криштофу Радзивиллу, как например из письма от 19 января 1609 г., где Сапега говорит: «Хорошо известно, как нам эту унию навязывают; с радостью сделали бы из нас Волынь. Вообще — с ними плохо дело, ибо они охотно сделали бы нас своими галдаўнікамі (примерный смысл слова — «челядь». — Лет.)…

Издавая новый статут, Лев Сапега отверг постановления Люблинского Сейма в двух главнейших направлениях: формальном и фактическом.

Формальное отрицание проявилось в том, что Статут 1588 г. получил силу закона не на основе постановления «совместного» Сейма (как требовала Люблинская уния), а на основе личного утверждения его государем Жигимонтом Вазой, т. е. в том порядке, который существовал для издания законов в Великом Княжестве Литовском до Люблинской унии. Кроме того привилей государя, подтверждающий Статут, был издан с (государственной) печатью одного лишь Великого Княжества, с подписями государя Жигимонта III, канцлера Льва Сапеги и (великого) писаря Габриэля Войны. Тем самым Сапега исключил возможность каких-либо формальных претензий со стороны Короны к своей работе.

Фактическое отрицание постановлений Люблинского Сейма проявилось в том, что Третий Статут не только не соединил законодательство Великого Княжества с польским, как того требовали поляки в Люблине, но и сохранил все те статьи, которые вызвали большое возмущение коронной шляхты. Так, была сохранена статья 3 из второго раздела Статута 1566 г. (в Статуте 1588 г. ей соответствовала статья 4 третьего раздела), которая обязывала государя оберегать целостность границ Великого Княжества:

«Тэж дабра панства таго Вялікага Князьства Літоўскага ня ўменшым і то, што будзець цераз непрыяцеляў таго панства аддалена, разабрана і ку іншаму панству ад таго панства нашага калікольвек упрошана, то ку ўласнасьці таго Вялкага Князьтва прывесьці прыўлашчыці й граніцы направіці абяцуем; а хаця быхмо тэж каму загранічнікам пры граніцах тых, верху менёных, землі іменьня, сёлы і людзі далі, тагды таковыя маюць з таго служыць вялікаму Князьству Літоўскаму, а хтобы не хацеў служыці, таковых прывілеяў ня маем мы і патомкі нашыя дзяржаці».

Также была оставлена без изменений статья о раздаче должностей, имений и староств пришельцам, иностранным гражданам и соседям Великого Княжества; — всё это можно было давать «толькі Літве, Русі, Жмудзі, родзічам старажытным і ураджэнцам Вялкага Княства Літоўскага і тых зямель, таму Вялікаму Княжеству прыналежачых».

Если бы кто-то, кроме Литвы, Руси и Жмуди и получил за свои заслуги оседлость через дарение, то он мог пользоваться ею только принеся присягу в «верности и жычлівасьці» Великому Княжеству, исполняя в отношении его все обязанности, но в любом случае ни на какие должности «ані прыпушчоны, ані ад гаспадара ўстановлены» быть не мог.

Подобно Второму, Статут 1588 годa сохранял использование русского (старобеларуского) языка во всех земских учреждениях Великого Княжества, говоря:

«А писаръ земъскъй маеть по-руску литерами и словы рускими вси листы выписы и позвы писати а не иншимъ езыкомъ и словы». (Роздел четвертый. Артыкул 1).

Статут 1588 года благодаря Сапеге оказался проникнут тем же духом, что и Второй, написанный перед унией.

Заслуживает внимания еще один факт (…). При издании Статута 1588 г. надо было в начале поместить текст Люблинской унии и другие постановления (сейма), образовывавшие так называемое публичное право Великого Княжества. Но из-за того, что эти постановления, как и сам текст унии, были невыгодны для Княжества, ибо ограничивали его права как самостоятельного государства, Лев Сапега вообще не включил их в Статут».

3. Мятеж Наливайко (1595-96 гг.)