Краткий курс любви

Что ж, в какой-то мере они с Ваней были друзьями по несчастью – и у одного и у второго были проблемы с общественным признанием их чувств. И если в случае Максима всё осложнялось лишь страхом Аллы перед тем, что её осудят за связь с юношей, то у Ивана всё было гораздо сложнее. Даже если он и переступит через себя и будет готов признаться в том, что влюблён в лучшего друга, то помимо того, что его, скорее всего, осудят окружающие, отвернуться от него родные, так ещё и этого самого друга он потеряет. Всё, конечно, может сложиться и не столь трагично – в конце концов, среди их друзей не было открытых гомофобов и даже Макс, не испытывавший приязни к гомосексуалистам, не стал относиться к Ваньке хуже, как-то легко приняв тот факт, что его друг гей. Да и родители Ивана абсолютно не обязательно должны были, посыпая голову пеплом, заявить, что он им больше не сын и лишить наследства… Скорее всего, были бы кое-какие неприятные моменты, но в итоге всё вернулось бы в прежнее русло, но… что касается Андрея, то тут уж сомнений не возникало – этот милый искренний наивный парень точно был бы в шоке, узнав о любви к нему Вани, и вряд ли их отношения остались бы прежними. И уж совершенно точно Андрей не ответит на Ванькины чувства взаимностью.

Это для Максима и, молча идущего с ним рядом Ивана, было очевидно. А вот не было очевидным для него то, сильно ли Алла отличается от брата в плане эмоций, и ответит ли она взаимностью на его, Максима, чувства?

***

Если вопрос о взаимности чувств Аллы и Максима ещё был открытым, то обоюдность их страстного желания не подвергалась сомнению. Да и как такое сомнение могло возникнуть, когда они всё чаще предавались плотским утехам, не в состоянии дождаться выходных? Четверг не был исключением – Максим ночевал у Аллы и собирался всю ночь держать её в жарких объятиях. Благо обоим назавтра нужно было в колледж лишь ко второй паре, и вероятно поэтому Алла и была в этот вечер уступчива.

Парень сбросил одеяло с кровати, крепко обнимая и целуя любовницу в шею и грудь. Алла льнула к Максиму, запустив пальцы в его густые светлые волосы и обвивая ногами его талию. Макс слегка прикусил губу Аллы и всем телом потёрся о девушку, и тут же досадливо поморщился, тихонько зашипев. На недоумённый взгляд Аллы, парень ответил с недовольной усмешкой:

– Твоя «лобковая щетина» колется! Кончай уже бриться!

Алла ядовито улыбнулась:

– Я сделала это для тебя.

– Я об этом не просил! Но раз уж решила бриться, то брейся каждый день!

– Вы только посмотрите – он ещё и выпендривается! Думаешь, мне это так приятно делать?..

– Ну, так тебя никто и не заставляет, – Максим перекатился с Аллы, вытягиваясь на кровати рядом с ней. – Меня всё полностью устраивало и раньше.

– Да конечно! – фыркнула Алла. – Все вы мужики одинаковые! Вам подавай, чтоб всё было гладенько во всех местах! А это, между прочим, попахивает педофилией! А, по-моему, волосы на лобке выглядят довольно сексуально…

– Полностью с тобой согласен, – приподнимаясь на локте, быстро сказал Максим, прерывая Аллу, которая, как он знал по опыту, могла сейчас удариться в рассуждения на долгие часы, взобравшись на свой любимый конёк. – Алла, мне в тебе всё нравится, и как было тоже нравилось, и будет нравиться и дальше, что бы ты с собой ни сделала.

Алла оценивающе поглядела на Максима, отметив его серьёзность, и даже готова была смолчать или, мило улыбнувшись, поблагодарить, но всё же не сумела сдержаться и спросила:

– А если я и подмышки брить перестану?

По тому, как Максим скривился, Алла поняла, какой ответ следует ожидать, поэтому решила не мучить парня больше и, рассмеявшись, притянула его к себе.

– Я, конечно, приму что угодно, – пробормотал Максим, прижимаясь лицом к Аллиной груди, но, если честно, не хотелось бы таких крайностей…

– Хорошо, хорошо, – засмеялась Алла. – Я всё равно понимаю, что ты врёшь…

– Да ничего ты не понимаешь! – возразил Максим, прижимая руки Аллы за запястья к кровати и целуя девушку в, растянутые в улыбке, губы.

Алла, сонно проморгавшись, открыла глаза и обнаружила, что Максим уже не спит. Причём, по всей видимости, давно, поскольку он, лёжа на боку и подперев голову рукой, согнутой в локте, глядя сквозь очки, увлечённо читал… её диссертацию. Черновой вариант, весь испещрённый Аллиными пометками и замечаниями, уже пару месяцев лежал на тумбе возле кровати, и заскучавший Максим, обнаружив его, видимо решил развлечь себя чтением сего научного труда, дожидаясь, пока любовница не проснётся и не желая её будить. Лицо у парня было серьёзным, что натолкнула Аллу на мысль о том, что Макс действительно пытался понять то, о чём она писала в своей работе. Но самым интересным девушке показалось то, что Максим был в её очках.

– Ты плохо видишь? – хрипловатым спросонья голосом, опуская приветствие, спросила Алла.

– А? – вскинул голову Максим и тут же улыбнулся, снимая очки: – Нет. Просто они тут рядышком лежали, я решил примерить. Я через них не смотрел даже – всё расплывается. У тебя ужасное зрение!