Краткий курс манипуляции сознанием

На улицах и в метро расклеивали его обращение, но вначале не было уверенности, что это не фальшивка. Однако уже к середине дня телевидение показало выступление Ельцина, который, стоя на танке, заклеймил "государственный переворот". Радио на нескольких волнах стало призывать людей к всеобщей политической забастовке. На эти призывы никто не обратил внимания - в Москве не бастовало ни одно предприятие. Собственно говоря, не было сказано, ради чего следовало остановить работу и каким образом это могло повлиять на военных.

Пресс-конференция ГКЧП добавила недоумения. Вице-президент Янаев говорил о том, что он друг Горбачева и что тот вот-вот оправится от болезни (причем даже неизвестно какой) и вернется к исполнению обязанностей президента. Серьезные путчисты так себя не ведут, медицинскими справками о болезни президента запасаются заранее. Пресс-конференция сильно изменила настроение: воспрянувшие было сторонники "сильной руки" пришли в уныние, а приунывшие было сторонники прогресса снова достали значки "Демократической России", которые они спешно и часто со смехом откалывали утром под добродушные шутки попутчиков в метро.

"Московские новости" так описывают тот день: "В первый день переворота в стране введено чрезвычайное положение, однако границы, которые, как известно, контролируются подчиненными КГБ войсками, не перекрыты, продолжают работать аэропорты, принимая и выпуская самолеты во всех направлениях. Закрываются непослушные газеты, прерываются независимые каналы радио и телевидения. Однако в газеты со всей страны идет информация, продолжают работать факсы и телетайпы, в том числе и международные, функционируют все виды телефонной связи и, что самое поразительное, "вертушки". В страшную ночь путча "МН" связывались по спецсвязи с "Белым домом", Министерством обороны, МВД, КГБ".

Во вторник у Верховного Совета РСФСР ("Белого дома") стали собираться толпы людей. Строили игрушечные баррикады. Как сказал генерал К.Кобец (в тот момент министр обороны РСФСР), который организовывал "оборону Белого дома", разградительный отряд расчистил бы эти баррикады за несколько минут.

Около "Белого дома" в полном соответствии с приказом находились военные силы с танками. Их командиры постоянно общались и с Ельциным, и с ГКЧП. Пресса затем называла их "героями, перешедшими на сторону народа". Первый замминистра обороны СССР командующий ВДВ генерал-полковник П.С.Грачев рассказывает корреспонденту журнала "Собеседник": "Рано утром мне позвонил Язов и сказал: "Выдвигай свои войска в Москву для охраны объектов". Никакой дополнительной информации не последовало. - Вы выполнили этот приказ? - Конечно. Я же напрямую подчинен министру обороны... - То есть слухи о том, что армия раскололась и десантники перешли на сторону Ельцина, не соответствуют действительности? - Конечно. Если бы я позволил своим войскам расколоться, то в ту же минуту был бы смещен... Поймите правильно: Язов приказал мне взять под охрану пять объектов - Гостелерадио, Моссовет, Верховный совет РСФСР, Госбанк и Госхранилище. Но и Ельцин распорядился выделить себе охрану".

"Московские новости" опубликовали "Дневник из осажденного парламента" сотрудника Верховного совета РСФСР С.Хабирова, который они назвали "поразительным документом сегодняшнего, но уже легендарного времени". Вот формулировки, в которых изложены самые критические моменты: "20.08.91. Ночь прошла в напрасной тревоге... 21.08.91. 4.35. Стоит страшное спокойствие. Неясно, кто и что задумал... Саша Любимов назвал эту, чего уж таить, жуткую тишину во мраке войной нервов. Верно. Молодец мужик... Договорились о месте и времени встреч в случае подполья. Уйдем с оружием. Видимо, уже иначе нельзя".

Cудя по всему этому "поразительному документу", объективно преступление советской военщины состояло в том, что защитникам демократии пришлось пережить "напрасные тревоги", "страшное спокойствие" и "жуткую тишину". Отсюда видно, какое значение в кризисе имеет субъективное восприятие событий.

Вечером 20-го в Москве был объявлен комендантский час, но никто на него внимания не обратил и поддерживать не собирался. С ночи начался вывод танковых частей из Москвы. В начале ночи произошел трагический инцидент, которого, впрочем, все ждали. Бронетанковый патруль, посланный к зданию МИД на Смоленской площади, двигался по Садовому кольцу, которое в туннеле под проспектом Калинина оказалось перегорожено баррикадой из троллейбусов. Замыкающие машины были ослеплены брезентами, а затем подожжены бутылками с бензином. Выскочившего из горящей БМП механика-водителя облили бензином и подожгли. Солдаты стали стрелять в воздух. В сутолоке погибло трое юношей.