Читаем Краткий курс по русской истории полностью

Ни исторический склад русского государства, ни собственные политические виды не располагали Екатерину II к коренной перестройке высшего центрального управления в духе усвоенных ею либеральных yчений тогдашних французских публицистов; но она хотела дать этим теориям возможно широкое применение в местном управлении. Утвержденные ею 7 ноября 1775 г. губернские учреждения с небольшими изменениями действовали до земской и судебной реформы 1864 года, а некоторые действуют доселе. Они составили довольно сложную систему административных и судебных мест, общих и сословных. Россия разделена была на 50 губерний с населением от 300 до 400 тыс. душ в каждой, с подразделением на уезды в 20–30 тыс. душ. Губернии управляются губернаторами: иногда во главе 2–3 губерний ставился генерал-губернатор или наместник с обширными полномочиями. Губернское правление получило власть распорядительскую и полицейскую; его уездными органами были нижние земские суды под председательством избираемых дворянством капитанов-исправников. Государственными доходами и другими казенными делами заведует казенная палата; хранят доходы казначейства губернские и уездные. В судебном порядке учреждены три инстанции: низшую образовали в уезде уездный суд для дворян, городовой магистрат для купцов и мещан, нижняя расправа для однодворцев и государственных крестьян, среднюю – губернские сословные же суды, верхний земский суд, губернский магистрат и верхняя расправа, высшую – палаты уголовная и гражданская для всех сословий. Для уголовных дел, в которых источником преступления является не злая воля, а несчастие, суеверие и т. п., и для полюбовного решения тяжеб в губернском городе учреждался совестный суд. Делами благотворительности и народного просвещения заведовал приказ общественного призрения. Главные начала положения 7 ноября: коллегиальный порядок ведения дел, последовательно проведенное разделение ведомств административного и судебного с отделением суда гражданского от уголовного, сословный состав суда в низшей и средней инстанции, совместное участие трех сословий в некоторых учреждениях, именно в совестном суде и приказе общественного призрения, где присутствовали выборные заседатели от купечества и мещан, от однодворцев и государственных крестьян. Это участие имеет особенно важное значение: оно было робким приступом к восстановлению в управлении и суде совместной деятельности сословий, еще в XVII в. разобщившихся сословными правами и обязанностями, как и сословным управлением. Недостатками учреждений 1775 г. можно признать излишнюю сложность и дороговизну управления и особенно суда, а также одностороннее основание нового областного деления: Россия была разрезана на 50 губерний взамен прежних 20 исключительно по количеству народонаселения, без всякого внимания к пространству и к прежнему историческому делению страны, к местным бытовым связям и особенностям населения. К числу недостатков тех же учреждений можно отнести и их практику, не оправдавшую ни положенных в их основание начал, ни возлагавшихся на них ожиданий. Впрочем, вина этого лежит не столько на законодательстве, сколько на обществе, в котором трудно было найти достаточно людей, годных к деятельности в новых учреждениях, и которое, будучи призвано к участию в местном управлении, не показало, по свидетельству современных наблюдателей, ни должного внимания к этому призыву, ни надлежащего понимания своих интересов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное