Читаем Краткий курс по русской истории полностью

В глубине сельского общества, как и городского, видим холопов. Этот класс был очень многочислен в Новгородской земле, но незаметен в Пскове. Свободное крестьянское население в Новгородской земле состояло из двух разрядов: из смердов, обрабатывавших государственные земли Новгорода Великого, и половников, арендовавших земли частных владельцев. Название свое половники получили от обычного в древней Руси условия поземельной аренды – обрабатывать землю исполу, из половины урожая. Впрочем, в Новгородской земле удельного времени половники снимали земли у частных владельцев и на более льготных условиях, из третьего или четвертого снопа. Половники находились в Новгородской земле в более приниженном состоянии сравнительно с вольными крестьянами в княжеской Руси, стояли в положении, близком к холопам. Эта приниженность выражалась в двух условиях, которые новгородцы вносили в договоры с князьями: 1) холопа и половника без господина не судить и 2) новгородских холопов и половников, бежавших в удел князя, выдавать обратно. В этом отношении Псковская земля резко отличалась от Новгородской. В первой изорники, как называли там крестьян, арендовавших частные земли, обыкновенно со ссудой, покрутой, были вольными хлебопашцами, которые пользовались правом перехода от одного владельца к другому. Там даже долговое обязательство не прикрепляло изорника к землевладельцу. По Русской Правде закуп, бежавший от хозяина без расплаты, становился полным его холопом. По Псковской Правде, памятнику, получившему окончательный вид во второй половине XV века, изорник, убежавший от хозяина без расплаты, не наказывался лишением свободы, когда возвращался из бегов; хозяин мог только при участии местной власти продать покинутое беглецом имущество и, таким образом, вознаградить себя за невозвращенную ссуду. Если имущества беглеца недоставало на это, господин мог искать доплаты на изорнике, когда он возвращался. В подобных же отношениях к господам находились крестьяне и в княжеской Руси удельных веков. Значит, в вольной Новгородской земле сельское население, работавшее на господских землях, было поставлено в большую зависимость от землевладельцев, чем где-либо в тогдашней Руси.

Другою особенностью новгородского, равно как и псковского землевладения, был класс крестьян-собственников, которого не встречаем в княжеской Руси, где все крестьяне работали либо на государственных, либо на частных господских землях. Этот класс назывался зeмцaмu, или своеземцами. Это были вообще мелкие землевладельцы. Своеземцы или сами обрабатывали свои земли, или сдавали их в аренду крестьянам-половникам. По роду занятий и размерам хозяйства своеземцы ничем не отличались от крестьян; но они владели своими землями на правах полной собственности. Этот сельский класс своеземцев образовался преимущественно из горожан. В Новгородской и Псковской земле право земельной собственности не было привилегией высшего служилого класса. Городские обыватели приобретали мелкие сельские участки в собственность не только для хлебопашества, но и с целью промышленной их эксплуатации, разводя лен, хмель и лесные борти, ловя рыбу и зверя. Таков был состав общества в Новгородской земле.

Политический быт Новгорода Великого. Формы политического быта в Новгороде, как и в Пскове, носили демократический характер. Все свободные обыватели имели равные голоса на вече, и свободные классы общества не различались резко политическими правами. Но торговля, служившая основой народного хозяйства в этих вольных городах, давала фактическое господство тем классам, которые обладали торговым капиталом, – боярам и житым людям. Это господство торговой аристократии при демократических формах государственного устройства обнаружилось как в управлении, так и в политической жизни Новгорода, вызывая оживленную борьбу политических партий; но в разное время характер этой борьбы был не одинаков. В этом отношении внутреннюю политическую жизнь города можно разделить на два периода.

До XIV века в Новгороде часто сменялись князья, и эти князья соперничали друг с другом, принадлежа к враждебным княжеским линиям. Под влиянием этой частой смены князей в Новгороде образовались местные политические круги, которые стояли за разных князей и которыми руководили главы богатейших боярских фамилий города. Можно думать, что эти круги складывались под влиянием торговых связей боярских домов Новгорода с теми или другими русскими княжествами. Так, первый период в истории политической жизни Новгорода был ознаменован борьбою княжеских партий, точнее говоря, борьбой соперничавших друг с другом новгородских торговых домов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное