Читаем Краткий курс по русской истории полностью

Перемены в управлении. Расстроенное смутой состояние государства побудило правительство царя Михаила произвести некоторые перемены в управлении, чтобы усилить в нем централизацию и тем сообщить его деятельности больше единства и энергии. Старая династия покинула областное управление в состоянии крайнего раздробления: в царствование Грозного управление наместников и волостей было найдено неудобным, и царь Иоанн попытался заменить его земским самоуправлением. Для ведения уголовно-полицейских дел все классы уездного общества выбирали из среды местных дворян губных старост (по одному или по два на уезд). Гражданский суд и сбор прямых государственных налогов с тяглого населения производили излюбленные головы, или земские старосты, с присяжными помощниками, целовальниками, которые выбирались местным тяглым населением. Косвенные налоги, сборы, какие получались от эксплуатации доходных казенных статей, питейный или кружечный, таможенный или торговый, пятенный (пятно – клеймо) с продажи лошадей и т. п., поручались также избираемым из среды местных тяглых миров верным, т. е. присяжным головам с целовальниками, которые вели вырученные им дела под личной имущественной ответственностью или под ответственностью избравшего их мира. Излюбленный голова с целовальниками правил отдельным тяглым городским или сельским миром. В свою очередь, и служилые люди, образуя сословные общества, имели свое сословное управление, выбирали в каждом уезде городового приказчика, коменданта уездного города. Каждый местный мир, городской или сельский, тяглый или служилый, действовал обособленно, имел свое особое управление. Все эти миры ничем не объединялись между собою на месте, кроме редких выборов губных старост, и каждый из этих миров имел непосредственное отношение к центральным учреждениям, приказам. Таким образом, со введением земского самоуправления при царе Иоанне уезд стал еще менее цельной административной единицей, чем какой он был при старых наместниках и волостелях. Только в пограничных городах, где требовалась сильная военная власть, были введены воеводы, которые сосредоточивали в своих руках власть над всем уездом и по всем делам, как гражданским, так и военным. В продолжение смуты все области, даже внутренние, подвергались опасности неприятельского нападения; поэтому даже во внутренних уездах стали являться воеводы, областные управители с военной властью. Воевода сосредоточивал в своих руках власть над всем уездом и по всем делам. Он судил и рядил в съезжей или приказной избе. Со введением воевод земское выборное управление не исчезло, но только было стеснено и во многом подчинено воеводе, к которому перешли судебные дела, находившиеся в ведомстве выборных земских судей. В кругу выборного земского управления теперь остались дела уголовно-полицейские, которые вел губной староста, финансовые, т. е. казенные сборы, и дела земские местные, которые состояли в выборах на разные должности по земскому управлению, в раскладке податей между членами тяглого общества, в сборах на мирские нужды, в распоряжении мирской землей, вообще в ведении мирского хозяйства. Это хозяйство вел земский староста с целовальниками в земской избе (земской управе) под контролем советных людей, выборных земских гласных.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное