Краткий курс сталинизма

Если увидеть этот факт в контексте конца сталинской эпохи, когда Молотов и другие старые соратники вождя были на грани ареста, то можно предположить, что фотография была не случайно заброшена в журнал. Может быть, я уклонился от роли детонатора в адской машине, которая должна была взорвать одного из соратников вождя? Или если можно сделать фотомонтаж «Сталин и Ленин в Горках сидят на скамейке», почему нельзя сделать другой фотомонтаж, сменив одного из персонажей? Однако первая фотография была нужна Сталину, чтобы визуально подтвердить преемственность его власти от Ленина. А кому нужна была фотография «Сталин и Молотов»? Молотову для доказательства близости к Сталину? Неубедительно: ведь плагиат композиции явно выдавал фотомонтаж. Молотову это фото могло только повредить. Скорее всего, это фото было изначальным и реальным и послужило когда-то первоисточником для политической фальсификации: Молотова сменили на Ленина. Вероятно, автор статьи наткнулся на редкий снимок и переснял его для журнала, доверившись подлинности архивного материала.

СТРАННЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК

В 1961 году в Переделкино литературовед Валерий Яковлевич Кирпотин делился со мною воспоминаниями.

— Сталин рассказывал писателям на даче у Горького, что Ленин, чувствуя приближение болезни, взял со Сталина честное партийное слово, что тот в случае паралича даст ему яд. Когда Ленин действительно был парализован, Сталин обратился в Политбюро с просьбой снять с него слово, данное Ленину. Специальным решением Политбюро освободило Сталина от этого обязательства.

Странный треугольник: Сталин ― Ленин ― яд.

ВРЕМЯПРЕПРОВОЖДЕНИЕ

По свидетельству критика Ильи Фейнберга, поэт Владислав Ходасевич рассказывал, что Сталин умел привычку часами лежать на кушетке и плевать на наличник над дверью. Это очень не нравилось его жене Надежде Аллилуевой, и она ругала и стыдила его даже при посторонних.

ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

Старый член партии Полина Семеновна Виноградская в 1980 году в Доме ветеранов кино (Матвеевское) рассказывала:

— В Царицыне Надежда Аллилуева была секретарем Сталина. Она была светлая, солнечная девушка, верящая в добро. Никто никогда не мог понять ее в: бора. История же этого брака многое объясняет.

В 1918 году Сталин был направлен в Царицын с широкими полномочиями по заготовке продовольствия для Петрограда, Москвы и других городов. Он ехал в особом поезде, в котором были и другие партийцы, в частности старый большевик Аллилуев и его дочь Надежда ― машинистка Совнаркома. Ночью Аллилуев проснулся от шума, доносившегося из купе его дочери. Аллилуев стал рваться туда. Ему отворили не сразу. Когда он вломился в купе, то увидел недвусмысленную картину. Аллилуев вытащил пистолет и хотел застрелить Сталина, но тот упал на колени и стал просить пощады, уверяя, что хочет жениться на Надежде. Та, плача, отвечала, что не желает выходить за него замуж. Вскоре выяснилось, что она беременна. В начале 1919 года, когда Сталину было 40 лет, Надежда Аллилуева стала его женой, и вскоре родился сын Василий.

Тайна этой женитьбы тщательно сохранялась. В ней одна из причин гибели Аллилуевой и ареста большинства, ее родственников. Не был посажен только Аллилуев-отец. Он зарыл в саду бумагу с рассказом об этом. А дочь Анастасия (та, что писала воспоминания), выйдя после смерти Сталина из лагеря, по секрету рассказала эту историю адвокату, занимавшемуся делом посмертной реабилитации ее мужа.

СОПЕРНИЧЕСТВО МЕЦЕНАТОВ

В 1926 году в кооперативном писательском доме близ улицы Герцена собралось много литераторов старшего и младшего поколения. В те поры некоторые писатели были в контактах с Троцким, который старался играть роль мецената. Видимо, из чувства соперничества, понимая значение писателей в жизни культурного слоя России, Сталин тоже стал делать попытки сблизиться с живой современной литературой. Поэтому он пришел на литературные посиделки. Там и состоялся разговор Сталина, Всеволода Иванова и Фадеева.

Сталин спросил у Всеволода Иванова:

— Что у вас выходит в ближайшее время?

— Выходит новая книга.

— Хотите, я напишу к ней предисловие?

— Зачем? Если книга плохая, ее не спасет никакое предисловие, а если хорошая, то она не нуждается в рекомендациях.

Сталин обратился к Александру Фадееву:

— А вы такого же мнения?

— Нет. Предисловие очень важная вещь. К моей книге предложил написать предисловие Троцкий, но мы с ним люди разных жизненных восприятий, и я отказался. А вот если бы вы, товарищ Сталин, написали, ― я был бы рад.

— Хорошо. Напишу.

Этот разговор имел решающее значение в жизни Фадеева и Иванова. Сталин не написал предисловия к фадеевской книге, но не забыл его согласия, как не забыл и отказа Иванова, и хоть не преследовал его, но держал на расстоянии от высших литературных сфер и благ.