Краткий курс теории смерти

Оказывается, академик уплывает вдаль, а мы посматриваем вслед. Не преодолели талмудизм и начётничество. Он надеется, присутствующим не надо объяснять? Годунова скромно просит объяснить.

– Неспособность отрицать собственные догмы. Отрыв от реальности. Нежелание вникать в существо дела.

Она слушала внимательно, спина прямая, попа на краю кресла. И вдруг Рывкин замахнулся газетой, как на муху. С этого началось.

– Признаёте, что муж знает Казнадеева?

– Знает, – удивилась Годунова, – и что?

Рывкин снял пиджак и засучил рукава. Женщина ленивой пантерой наблюдала тощие руки учёного.

– Мне поручено спрашивать, а не вам, – сжал Рывкин костлявые кулаки. – Где работал муж? Быстро!

– В Сибгидро.

Рывкин выпучился поверх очков.

– Где ещё? Быстро!

– Не помню…

– В медицине? Быстро!

– Да. На термографе.

– У Казнадеева? Быстро!

– Наверное. Да.

Учёные переглянулись.

– Ваш муж обосновал факт и обстоятельства смерти известного мертвеца психологическими особенностями. Он гений? Или нахватался? Быстро!

Эти двое находят радость в пустой болтовне?

– Не гений точно! Хотя и обозвал нищей духом.

Дребезжащий смех Рывкина оборвался от каменного взгляда Асеева.

Замдиректора выступил крайне серьёзно.

– Руководство института приняло решение бросить научные силы на преждевременную смерть. И не мы одни. В Питере тему разрабатывает иностранный фонд. Оглядываемся на Сибирь, у Казнадеева лучшая в мире выживаемость. Но не сдвинуть лежачий камень. Надо окольным путём разузнать, как он это делает? И опробовать на своих. Вон электрик, почему жив? И укрепить выживаемость в эксперименте ДОЗ-120. Не дай бог, опять долгожитель умрёт!

– Вспоминайте! – сменил Асеева Рывкин. – Таблицу смерти у мужа видели? Или шаблоны гибели? Накладываешь на электрика, почему током не убило?

Годунова взволновалась и черкнула ручкой в служебном блокноте. Они хотят, чтобы ответственность за великий эксперимент легла на неё сверху. И побудила выведать через мужа секреты Казнадеева.

Почему же Асеев подчёркнуто нейтрален и отстранён, а Рывкин хамит? Думают, честная Маша будет плакать от счастья? Годунова прищурилась на выкаченные глаза замдиректора:

– Оскорбительный тон в отношении меня – ваша идея?

Извинительно поднялась каменная ладонь:

– Марк Владиленович, действительно. Годунова верстает годовой план и помогать науке не обязана. Это бонус, который мы просим.

– Да я что? Конечно! – Рывкин опустил рукава и застегнул пуговицы.

Годунова молчала. Рывкин приподнял зад от кресла и наклонился вперёд:

– Мадам! Виноват, погорячился.

Запоздал с галантностью, сучок. Годунова демонстративно отвернулась, опёршись локтями на подоконник. За окном виднелся уютный дворик между зданиями и одноэтажной котельной. На скамейке курил электрик. А ведь было в прошлой жизни что-то необычное, относящееся к смерти.

– Маски припоминаю.

– Какие? Кислородные? – вздрогнули, как лошади, учёные.

– Нет, простые. Надевают тяжёлым больным, чтобы выжили.

– Ничего себе! А подробнее?

– На фото больничная палата, все в масках. Карнавал и фильм ужасов.

– Почему молчали? – схватился за шевелюру Рывкин. – Это Мексика. А маски разрисованы?

Про рисунки не помнила. Однако, как их зацепило! Оба напряжены, ни тени юмора.

– Сову видно по полёту! – Рывкин погрозил окну кулаком. – Ну, держись, экспериментатор над людьми! Испытывал на больных всё подряд? Деревенских ведьм тащил с электрички? Алтайских шаманов заставил бить в бубен? Докопался до Мексики, а нам кукиш? Нет! Тратил народные деньги – подавай результат! Долой скрытую власть!

Марк Владиленович смолк и побледнел. Не стал продолжать, а схватился за живот и выбежал.

– По традиции медицины Марк пробует на себе, – поглядел вслед замдиректора.

Огромные ладони обхватили грудной отдел специалистки планового отдела, и Годунова оказалась на коленях Асеева. Участились сердечный ритм и дыхание. Почуяв женское таяние, Асеев коснулся уха мясистыми губами:

– Узнай больше про маску и таблицу!

Задание отрезвило Годунову, и она спрыгнула с колен.

– Я тебе женщина или шпион?

– Женщина. Шпион – это бонус.

Пионеркой она переживала, что сыщики в романах – только мужчины. Подружки мечтали встретить волшебницу, а она – раскрыть преступление. Или добыть секретный документ под угрозой провала. Следила за соседями, передвижения шифровала в блокноте. Тренировала незаметность, мамиными тёмными очками прятала глаза.

Дома Годунова переоделась в тёмное, ведь яркие вещи недопустимы. Прекрасно и романтично шпионить за мужем. Добыть атрибуты смерти – настоящее ответственное задание.