Краткий миг покоя

Руководил процессом игры неизменно один и тот же человек. Это был «бухгалтер» Смотрящего. Он приезжал всегда немного раньше, так что получалось: он принимает гостей наравне с хозяином коттеджа. Интересный наблюдался контраст. Хозяин — необъятный, грузный Сергей Валерьевич, красующийся великолепными висячими усами на румяной физиономии, и корявый, тонкий и нескладный Гоша, не признававший имени и отчества, отзывавшийся только на прозвище — Кунак. Откуда оно появилось, не знал никто. Может, и сам Гоша не помнил, хотя маловероятно. У него-то как раз память была феноменальная…

Иногда казалось, что он может рассказать о себе буквально с рождения. Он помнил номера всех исправительных учреждений России, хотя это и кажется совершенно невозможным. Мало того, Кунак успевал отслеживать изменения в нумерации и кодах чуть ли не раньше, чем они происходили. Он мог совершать в уме арифметические действия с очень большими числами.

Может, из-за своей феноменальности в личном общении Кунак был никаким. Не плохим, не скучным, не вредным. Именно никаким. Он никогда первым не завязывал разговора, вяло поддерживал беседу. Ответы на вопросы были короткими и по существу, шуточки не вызывали даже потребности слегка усмехнуться, Да и вообще, чувствовалось, что Гоша-Кунак не горит желанием беседовать, что он здесь строго по делу.

Гоша спокойно курсировал по залу, где шла игра. Он никогда не сидел на месте, а тек, будто ртуть. Порой казалось, что его можно было видеть в нескольких местах одновременно.

И когда игра заканчивалась, он подходил к Сергею Валерьевичу и сразу, без всяких подсчетов, называл сумму, которую должны были отдать Смотрящему за его покровительство. И можно было не проверять: Гоша никогда не просил сверх положенного процента. Хотя, конечно, сначала его проверяли. Кунак морщился, иронически кривился, а когда смущенный хозяин признавал, что цифра-то была названа правильная, забирал деньги с непередаваемым выражением снисходительности на лице.

На третий такой подсчет Сергей Валерьевич махнул рукой. И отдал распоряжение: впредь не проверять, что там насчитал Кунак, все равно тот помешан на точности.

И вот наступил день новой игры. Сегодня в гости к Сергею Валерьевичу обещали прийти очень большие люди, так что и режим безопасности в коттедже был усилен. Мало ли что. Пусть все знают, что катран в Переделкино находится под покровительством Смотрящего, но всегда может найтись тот, кто считает, что он лучше всех других, вместе взятых.

По такому случаю охрану усилили несколькими мордоворотами из частного охранного агентства. Эти ребята отличались от прочих охранников тем, что носили нелепые, но дорогие костюмы и держались так, что сразу было понятно — перед вами профессионалы своего дела. Помимо всего прочего, это означало еще и то, что в любой толпе их будет видно за несколько метров.

Сергей Валерьевич, впрочем, не морочился. Ему и не требовались незаметные охранники. Иногда внешние проявления силы — это вполне достаточная защита от неприятностей.

Прибыл Гоша. Вышел из машины, посмотрел на мордоворотов, брезгливо хмыкнул. Он не любил, когда такие «шкафы» чувствовали излишнюю уверенность в себе.

Сергей Валерьевич развел руками.

— У нас тут сегодня…

— Да знаю я, что тут у нас сегодня, — отмахнулся Кунак. — Голова что-то разболелась… Таблетка найдется?

— Конечно, — кивнул Сергей Валерьевич. — Пойдем, выдам.

Они ушли в коттедж.

— Мало-помалу начали собираться гости. Подъезжали автомобили, из них выходили люди, раскланивались друг с другом, обменивались ничего не значащими репликами и проходили к мансарде. Там, как обычно, возвышался монументальный Сергей Валерьевич, а рядом с ним, по правую руку, стоял Гоша-Кунак. Сегодня он выглядел еще более скучно, чем всегда. Никто не знал, что у представителя Смотрящего болит голова. Но как-то неосознанно родилось общественное мнение: сегодня его не трогать.

Началась игра. Она происходила внутри коттеджа, в небольшой комнате, оснащенной достаточно сложным и современным оборудованием против прослушки. Предполагалось, что здесь может появиться чья-нибудь аппаратура. В конце концов, изворотливость спецслужб не знает границ. Да и в принципе, если отрешиться от паранойи, связанной с ФСБ и подобными конторами, то зачастую у людей, появляющихся здесь, были личные антипатии друг к другу. А у столов этого игрового заведения звучали такие разговоры, каким ни в коем случае нельзя было быть услышанным посторонними ушами.

Итак, игра пошла. Очень скоро пришлось включить кондиционер — в комнате стало так накурено, что, случись кому-то бросить внутрь топор, тот, пожалуй, прилип бы к потолку. Табачный дым развеивался, но атмосфера в комнате оставалась непростой. Никуда не мог деться тягучий, липкий азарт, которым все пропиталось здесь на годы вперед. Игроки зачастую сами не понимали, что заставляет их делать какие-то абсурдные ставки, идти на неоправданный риск… Что тут скажешь? Такое чувство знакомо любому, кто посещал казино.