Краткий очерк истории философии

Последующий этап открытий, уже после второй мировой войны, был связан с развитием молекулярной биологии. Развитие биохимии, внедрение в эксперимент таких мощных средств исследования, как электронный микроскоп и другие, позволили доказать, что помимо белков важнейшую роль в жизненных процессах играют нуклеиновые кислоты (ДНК — дезоксирибонуклеиновая и РНК — рибонуклеиновая кислота). Далее была раскрыта структура многих белковых молекул (состоящих из 20 аминокислот), структура молекул ДНК и РНК и показана взаимосвязь этих основных компонентов живого в процессе воспроизведения жизни. Согласно модели Уотсона и Крика (1953), расщепление надвое хромосомы в процессе клеточного деления обусловлено расщеплением молекулы ДНК на две цепи, каждая из которых затем восстанавливает исходное строение. На молекулах ДНК, как на матрицах, «записан» код наследственности, и с помощью РНК эта молекула определяет синтез молекул белка. Эти блестящие открытия привели к обострению идейной борьбы в науке. Два старых философских вопроса обрели при этом новый смысл: в чем сущность живого? почему изменяются живые организмы?

Первый из этих вопросов был в центре внимания биологии и сто лет назад. Механистический материализм уже тогда, опираясь на успехи химии, пытался без остатка свести биологическое к химическому. Современный механицизм, продолжая ту же линию, но опираясь на открытия молекулярной биологии, утверждает, что молекулы гемоглобина дышат, родопсина (зрительного пигмента) видят, поскольку первые меняют свою конфигурацию и объем при присоединении кислорода, а вторые изменяют свое строение при воздействии на них кванта света, и т. д. Молекулярный механизм, лежащий в основе той или иной жизненной функции, отождествляется с этой функцией, а новое качество, приобретаемое даже простейшими формами живого на надмолекулярном уровне, игнорируется.

Проблема искусственного создания живого представителями этого направления чрезвычайно упрощается, доходя подчас до прямого отождествления технической модели живого с организмом. Такое отождествление облегчается тем, что предложенное некоторыми учеными «функциональное определение» жизни — по выполняемым функциям — отрывается от «субстанциального определения», т. е. от указания на то, какому виду материи присуща эта особая форма движения.

Механицизм в наши дни в значительной мере есть, как и в прошлом, реакция на идеализм, который использует несводимость высшего к низшему, для того чтобы приписать всему живому некое таинственное духовное начало. Идеализм также не может не учитывать прогресс науки и поэтому прибегает ко все более изощренной аргументации. Например, известный неовиталист Г. Дриш, по-прежнему утверждая, что организм отличается от неживой природы наличием «жизненной силы», концентрирует свои усилия на том, чтобы доказать, что «жизненная сила» нисколько не мешает действию в организме объективных законов физики и химии. Западногерманский биофизик Ф. Дессауэр на свой лад пытается примирить науку с религией, заявляя, что дополнительные к действию физико-химических сил моменты в живом организме представляют собой результат воздействия нематериального фактора — души. В противоположность обоим этим антидиалектическим течениям философия марксизма видит в открытиях биологии на клеточном и молекулярном уровне средство выявления специфики живого, его качественного отличия от неживого, отличия, возникшего в ходе длительного исторического развития. Существенный вклад в понимание этого отличия был внесен академиком А. И. Опариным, разработавшим теорию возникновения жизни на Земле, базирующуюся на идеях диалектического материализма.