Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода

Жители Москвы также писали нижегородцам: «Гибнет Москва, а Москва есть основание России; не забудьте, что пока крепок корень, то и древо крепко; не будет корня, на чем оно будет держаться? Для Бога, судии живых и мертвых, не презрите бедного и слезного нашего рыдания. Здесь образ Божия Матери, писанный Лукою Евангелистом, здесь Петр, Алексей, Иона чудотворцы. Разве вы не православные? Разве это вы ни за что считаете? Страшно говорить это, страшно и писать. Зачем много писать о головах своих, когда веру христианскую мы видим переменяемую в латинство, и церквей Божиих разорение. А из вас никто и не думает того, что и с вами тоже будет. Пощадите нас бедных и душами и телами, к концу погибели пришедших, станьте с нами заодно против врагов креста Христова. Пошлите нашу грамоту во все города, чтобы всем была известна наша погибель конечная. Поверьте, что не многие из нас идут вслед за изменниками Салтыковым и Андроновым. У нас милость Божия, Пречистыя Богородицы и Московских Чудотворцев, да святейший Гермоген патриарх, как истинный пастырь, душу свою полагающий за веру христианскую. Ему все православные следуют, хотя и не восстают явно».

«Не поругана ли вера наша? — писали опять москвичи к нижегородцам уже из Смоленска, — не разорены ли Церкви Божии? Ни сокрушены ли и не поруганы ли злым поруганием и укоризною божественные иконы и Божии образа? Где наши головы, где жены и дети, братья, сродники и друзья? Не из тысячи ли десятый, не из сотни ли один остался из нас? Мы пришли из разоренных городов в стан короля под Смоленск, живем здесь немало, кто год, а кто и больше, хотим выкупить из плена, из латинства бедных своих матерей, жен и детей, и никто над нами не смилуется». Просили также москвичи не верить Салтыкову и Андронову и помнить веру, поставляя в пример Шеина, доблестно подвизавшегося в Смоленске; и оканчивали свое послание следующими словами: «и послали есмя к вам товарищей, а имен их не написали, страха ради смертнаго»[135].

И в другие города, кроме Нижнего Новгорода, достигали воззвания патриарха и москвичей, и на них откликались люди русские. Ляпунов прежде других вождей успел собрать в Рязани поборников святого дела, и от себя уже рассылал грамоты, призывая к вооружению[136].

Князь Д. Т. Трубецкой действовал в Калуге, Масальский в Муроме, князья Пронский и Козловский в Романове, Мансуров в Галиче, Нащокин в Вологде, Волконский в Костроме, Волынский в Ярославле, Измайлов во Владимире, Вельяминов в Новгороде; атаманы Заруцкий и Просовецкий также шли на помощь к русским, первый из Тулы, а последний из Суздаля.

Большая часть этих вождей прежде были против Василия и служили самозванцу; теперь, когда уже не было царя, который в глазах гордых бояр был не более как «некто от синклит», и когда погиб самозванец, этот призрак, явившийся Бог знает откуда, прикрытый священным именем царя прирожденного, все они (конечно, кроме казацких атаманов) шли спасать Русь, отстаивать у иноземцев права царя, которого «Бог даст».

Между тем Казань, недовольная вступлением поляков в Москву, взбунтовалась и целовала крест Лжедимитрию, не зная, что он уже погиб; во время этого бунта был убит воевода Богдан Яковлевич Бельский, старавшийся отклонить казанцев от присяги царику: казанцы сбросили его, по наущению дьяка Никанора Шульгина, с башни; но, получивши через три дня известие о погибели самозванца, раскаялись и в своей присяге, и в убийстве несчастного воеводы[137].

В Нижнем Новгороде 12 января 1611 года получили увещание от патриарха, чтоб нижегородцы стояли за православие и шли с прочими верными на защиту Москвы. Это увещание послано было Гермогеном со свияжским посадским Родионом Моисеевым[138] «речью», т. е. на словах: патриарх уже находился во власти поляков.

Января 24 нижегородцы заключили с балахнинцами договор на совокупные действия и общую крестоцеловальную запись отправили к Ляпунову; причем просили у него совета, когда выступить войску из Нижнего Новгорода и какой дорогой идти; также просили его прислать в Нижний «добрых людей» для совещаний.

В конце февраля прибыли в Нижний Новгород посланные от Ляпунова — стряпчий Иван Биркин и дьяк Семен Пустошкин. Ляпунов писал к нижегородцам, чтоб они выступили на Москву по дороге, какую сами выберут, но скорее, чтобы могли соединиться с ним и прочими воеводами под Москвой в один день, и в свою очередь просил взять с собой пороху и свинцу десять или двадцать пудов, потому что боевые запасы во всех украйных городах оскудели[139].

Передовая рать нижегородцев выступила из Нижнего 8 февраля, а главное войско под начальством Репнина, с полками низовскими, 17 числа. Передовые отряды, соединясь с Просовецким во Владимире 11 февраля, бились с приверженцами Владислава, которыми начальствовали князь Иван Куракин и князь Борис Черкасский. Победа осталась на стороне защитников православия: Куракин бежал, а Черкасский попал в плен.