Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода

Ногайцы, действовавшие доселе отдельными отрядами, совокупились вместе и устремились к Нижнему Новгороду. Мордва, сведав о приближении их, восстала открыто. Нижний Новгород ждал неминуемой гибели: казаки грозили нахлынуть с верховья Волги, ногаи и мордва — с юга; жители начали покидать город[195].

Между тем, слух о восшествии на престол Михаила Феодоровича донесся в улусы ногайские. Истерек, или Иштерек, владетель ногайской орды и мирзы его почему-то переменили свои враждебные мысли, воротили войска и отправили в Москву послов «бить челом о винах своих» и просить государя, чтоб он велел принять их «под высокую государеву руку», объясняя при том, что «ногайские люди ходили воевать Московское Государство без их ведома». Государь остался доволен таким объяснением, оставил ногаев без наказания[196]. Между тем и Одоевский в Низовье действовал успешно: очистив Астрахань от скопищ злодеев, он захватил на Яике — нынешнем Урале — и самого Заруцкого вместе с Мариной и ее сыном и отправил их в Москву, где казнь земная и небесная была достойным воздаянием неистовому злодейству Заруцкого и безумному честолюбию гордой панны Мнишек[197].

Нижний избавился от опасности с юга и низовья Волги, но казаки, предводительствуемые Захарием Заруцким и товарищем его Яцким, все еще грозили ему сверху.

Они, узнав о казни Заруцкого, оставили намерение свое идти в Астрахань, соединились с юртовскими и романовскими татарами, ограбили области Ярославскую и Костромскую, пошли было на Галич, но вдруг повернули на Нижний Новгород. Это было в конце декабря 1614 года.

Января 4 дня 1615 года они достигли Василевской слободы и расположились станом, готовясь сделать нападение на Нижний Новгород в самый день праздника Крещения Господня, 6 января.

Слыша это, Нижний трепетал, ожидая погибели; но Бог хранил его за верность к законным царям своим. Князь Лыков-Оболенский, стоявший с войском у Ярославля, узнав о движении Заруцкого и Яцкого, поспешил за ними и в тот же день, когда они пришли к Василевской слободе, догнал их и сделал нападение[198].

Казаки защищались отчаянно, но ратники Лыкова одолели их, обратили в бегство, «гнали и топтали» на пятнадцати верстах, причем также взяли много в плен. Заруцкий и Яцкий с остатками своих единомышленников успели убежать к Унже, но не избегли гибели. Лыков послал за ними дворян и детей боярских, да тех из татар юртовских и романовских, которые уже были верны государю. Скопища Заруцкого были окончательно истреблены.

Очистив область Нижегородскую, Лыков пошел на Волгу, где еще злодействовали шайки врагов. Так Нижний Новгород был спасен, и спокойствие в нем водворилось, и в том же году нижегородцы уже ходили на шведов под Псков[199].

Смутные времена истощили казну государственную; богатства царские, которым некогда дивились Европа и Азия, были разграблены, а война с внешними врагами еще не стихала. Польша и Швеция спорили с Михаилом Феодоровичем о престоле. Требовались деньги на содержание ратников. Царь и Боярская дума не видели другого средства для покрытия расходов, необходимых для войны, как учреждение нового налога, и определили в 1616 году взять со всего имущества русских «пятую деньгу»[200], как сделал то Пожарский в Нижнем в 1611 году.

Воеводы нижегородские, Бахтияров и Борис Иванович Нащокин, исполнив вскорости приговор думы, собрали еще со строгановских приказчиков, живших в Нижнем по соляным делам, 13 810 рублей[201].

В 1619 году Лыков опять был в Нижнем для разбора и уверстания дворян и детей боярских, раздал жалованье ратникам за прежнюю службу и увел их против поляков.

Во время проживания своего в Нижнем он построил новый острог, обвел его рвом и через речку Почайну построил мост, который по нем назывался Лыковым.[202]

В том году в Нижнем весна стояла холодная и продолжительная: 6 мая, в день Вознесения Господня, шел такой сильный снег, что «городских людей к молебнам не было»[203] в Печерском монастыре, куда обыкновенно в этот праздник — престольный в монастыре — нижегородцы ходят помолиться и погулять.

Михаил Феодорович, борясь с внешними врагами для утверждения себя на престоле московском и для блага России, в то же время должен был исправлять и внутренние беспорядки, порожденные в течение последних восьми лет частыми переменами правительства.

Самым величайшим злом внутренним в начале правления Михаила Феодоровича была неопределенность прав владельцев населенных имений. Василий Иванович Шуйский раздавал поместья своим верным слугам; то же самое сделал и тушинский самозванец, не признавая законными распоряжений Шуйского; Сигизмунд, в свою очередь, не признавал прав ни того ни другого и давал так же поместья своим приверженцам. От этого вышло, что одни и те же имения принадлежали двум-трем владельцам, каждый из них отстаивал права свои и все вместе разоряли крестьян. Кроме того, в Смутное время целые слободы записались за помещиков, чтоб не платить государственных податей.