Кража

– Мог ли я в этом усомниться? – пробормотал он, качая головой. – Во всяком случае, даже если бы я что-то и знал об этом вертопрахе, то не уверен, что мне захотелось бы поделиться с тобой своим знанием. Что бы ты стала с ним делать? Написала бы ему письмо? Спросила бы, почему он решил удрать от своего не рожденного младенца?

– Конечно, нет, – возразила Ноэль. – Но я действительно знаю, почему он не захотел стать частью моей жизни. Потому что он – обыкновенный трус. И это его, а не моя потеря, папа. И все же мне любопытно, очень любопытно знать, как он выглядит, как думает, а что, если я унаследовала какие-то его черты.

Эрик вздохнул.

– Да, это я понимаю, Ноэль. Он жил в Италии. Если и сейчас он не покинул страну и еще жив, то найти его было бы не легче, чем иголку в стоге сена.

Но у Ноэль и на сей счет, был свой план:

– Но мы могли бы нанять человека, который провел бы расследование. Ведь кто-то же видел этого мужчину и Лиз вместе, а Лиз была очень красивой женщиной.

«А ты похожа на нее», – добавил Эрик про себя.

– Да, она была красива, – сказал он вслух. Некоторое время он внимательно изучал серьезное лицо Ноэль. – Неужели это так много значит для тебя?

– Я терпеть не могу ломать себе голову и не получать ответов на свои вопросы. Ты ведь знаешь меня, папа.

– Да уж, конечно, знаю… – И в это мгновение Эрик принял решение; – Я действительно найму человека, чтобы он порылся в прошлом… Но имей в виду, что это может занять много месяцев, а возможно, и лет.

Ноэль, казалось, это ничуть не смутило.

– И как только тебе станет что-нибудь известно, ты не откажешься рассказать мне?

– Не сразу, – ответил Эрик честно. – Я обожаю тебя, Буря, но ты так безрассудна и импульсивна. Если мы разыщем этого негодяя в Индии, на Тибете или даже на Тасмании, я уверен, что ты окажешься на первом же отплывающем туда корабле. А я не хочу рисковать тобой. Теперь Ноэль выглядела удрученной.

– И сколько же лет ты будешь хранить свою тайну – восемь, десять? Сколько мне тогда будет лет?

– Что ты думаешь о возрасте в двадцать один год?

– Такая старуха? А как насчет шестнадцати? – Губы Эрика едва тронула улыбка. Какой бы ни была серьезной тема, Ноэль вносила в нее радость и задор. – Так уж и быть. пойду на уступки. А как насчет восемнадцати?

Ноэль сверлила его взглядом, потом ее губы изогнулись в улыбке;

– Это твое последнее слово? Согласна. Пусть будет восемнадцать.

Она легко вскочила на ноги. Подбородок ее был победоносно вздернут, глаза сверкали. Эрик хорошо знал этот ее взгляд, он означал только одно: надо ждать, что Ноэль изменит свое намерение. Разузнать все о папаше все равно что ждать снега на солнце.

– Спасибо, папа! – крикнула она, бросаясь к двери, и обернулась, чтобы одарить его торжествующей улыбкой. – Мой восемнадцатый день рождения будет через пять с половиной лет. И в день Рождества я узнаю все о моем происхождении.

Эрик задумчиво смотрел ей вслед. Опыт умудренного жизнью человека говорил ему, что ситуация не разрешится легко и просто.

У него было предчувствие, что ровно через пять с половиной лет жизнь его превратится в ад.

Глава 1

Фаррингтон-Мэнор 25 декабря 1874 года

– Я просто лишился рассудка, раз согласился на это, – закончил Эрик свою речь, застегивая рубашку и хмуро оглядывая себя в зеркале.

– У тебя не было выбора, дорогой. – Бриджит положила щетку для волос на туалетный столик и обратила к нему свои золотисто-карие глаза, полные сочувствия.

– Ведь мы оба знали, что когда-нибудь Ноэль спросит об этом.

– Нет, мы не знали.

Эрик встретил настороженный взгляд жены.

– Возможно, мы и знали. Но я все же молил Бога, чтобы этого не произошло… Она ведь все еще ребенок, Бриджит, Знаешь, что она сейчас делает? Ходит взад-вперед по гостиной, ожидая, когда можно будет развернуть пакеты с рождественскими подарками.

– Но возможно, она ждет совсем другого – новостей, которые ты обещал сообщить ей в день ее восемнадцатилетия, – мягко поправила мужа Бриджит. Она пересекла комнату, подошла к мужу и обняла его за талию. – Я так же боюсь этого разговора, как и ты, Эрик. Но Ноэль – больше не дитя. Мы не можем защитить ее от правды, знать которую она хочет сама. Более того, мы ведь никогда не нарушали данного ей слова. И не имели права сделать это теперь.

Если бы то, что удалось выяснить, не так огорчало… Он привлек Бриджит к себе, прижался губами к рыжевато-каштановым волосам, ища утешения, которое могла даровать только его жена.

– Что бы Ноэль ни говорила о своем равнодушии, то, что она узнает, больно ранит ее сердце. Но ты права. Я обещал сказать ей правду и сделаю это.

– Меня беспокоит, что она предпримет. Ноэль затаилась, заслышав шаги родителей, подлетела к двери и остановилась, лицо ее было полно ожидания.

– Мама, папа, веселого Рождества! – выкрикнула она, пылко обнимая их.

– Веселого Рождества и с днем рождения, – ответила Бриджит, ощущая волну гордости и любви, захлестнувшую ее. Неразрывные узы, связавшие их четырнадцать лет назад, с каждым днем крепли.