Кража с обломом

Тут Мариша пустилась в туманные и многословные объяснения, из которых с трудом можно было понять, что она не помнит названия, но берется указать бутылку в магазине по памяти. Объяснение прозвучало убедительно, Мариша уж постаралась.

После покупки ликера, который Мариша разыскивала как можно дольше и безуспешнее, последовал поиск особой марки сигарет. Все дело в том, что Маришу вызвались сопровождать все трое и ни на минуту не выпускали ее из своего тесного круга. Если внимание двоих отвлекали соблазнительно разложенные товары, то один уж точно был рядом с Маришей. Вырваться из их лап, не учинив при этом некрасивого скандала, никак не получалось. Она уже стала приучать себя к мысли, что все неизбежное нужно принимать безропотно, но тут в ответ на ее горячие мольбы к небу ей была спущена оттуда тоненькая веревочка.

— Здорово, — раздался над ее ухом мужской хрипловатый голос.

Мариша удивленно воззрилась на рослого мужика, неожиданно возникшего над ней. Она не могла сказать с уверенностью, встречались они раньше или нет, но уж точно она его не помнила. В дальнейшем, правда, выяснилось, что и не о ней, собственно, речь.

Мужик кинулся с изъявлениями в вечной дружбе к ее пастухам. Пока те обнимались, целовались, жали руки, пританцовывая на месте от взаимных восторгов, вызванных столь неожиданной и приятной для них встречей, Мариша скромно, не сказать чтобы очень уж поспешно, отступила в тень, потом еще глубже. Кинув последний опасливый взгляд на шумную компанию, она убедилась, что им всем не до нее, и с легким сердцем поспешила прочь.

«Не очень-то продуктивно начинается рабочая смена. И чего я ударилась в панику? — корила себя Мариша, идя по улице и продолжая сжимать в руке бутылку кофейного ликера. Сигареты она уже давно устроила на жительство к себе в сумку. — Может быть, они бы мне и заплатили».

Но что-то настойчиво ей подсказывало, что она поступила абсолютно правильно. Совесть почему-то тоже одобрительно отзывалась о том, что ее хозяйка так непрофессионально отнеслась к интересам своих клиентов. Хотя какие из них клиенты, если деньги еще не перешли из их рук в Маришины.

Итак, разжившись ликером и сигаретами, Мариша вернулась в центр. Теперь она была вынуждена зорко поглядывать по сторонам, не покажется ли где поблизости от нее «Мерседес» мрачной окраски. Повторное свидание с его водителем и обманутыми в своих надеждах пассажирами не входило в число запланированных на ночь дел. Но все было пока спокойно.

Следующей жертвой оказался почти мертвецки пьяный скандинав. Мариша питала стойкое предубеждение к финнам, основанное на их природной бережливости, особенно же она терпеть не могла, когда принимались экономить почему-то именно на ней. Но этот финн что-то бормотал про родную Норвегию. Оставалось только непонятным, то ли он там родился, то ли вырос, то ли надеется успокоиться вечным сном в земле предков. Но он остановился в гостинице «Листопад», которая находилась совсем рядом, а сам скандинав был добродушно неуклюж, совсем как медведь, и почти не вонял.

Номеру, который он занимал, не помешал бы основательный ремонт или хотя бы уборка. Потолок облупился, бумажные обои поистерлись, дерево пола скрылось под толстым слоем грязи, который при ближайшем рассмотрении оказался ковром. Но Марише и не к такому не привыкать стать, поэтому она отнеслась философски к гостиничному убожеству.

Из обстановки глаз радовала только широкая кровать. Норвежец, как только она ему попала в поле зрения, сразу же пробормотал, обращаясь к Марише:

— Давай поспим минуточку.

С этими словами он завалился на кровать, которая жалобно застонала под его весом, и мгновенно уснул.

— Ну, и как мне теперь быть? — вознегодовала Мариша, ни к кому конкретно не обращаясь.

Тем не менее она заботливо стянула с норвежца ботинки, но тот в ответ на ее заботы только благодарно простонал, перевернулся на другой бок и заснул еще крепче, счастливый, сжимая в руках подушку.

— Если ты доволен, то я, пожалуй, пойду, — предложила Мариша.

Норвежец не возражал.

— Только я бы взяла у тебя немного денег на такси и прочее.

Норвежец и тут не выразил протеста. Мариша, очень довольная тем, как быстро они пришли к взаимопониманию, обшарила его карманы на предмет наличности. Ее было немного. Несколько мятых долларов и одна десятка.

— Я возьму эти деньги, и заметь, я не тронула твою кредитку.

Во-первых, Мариша не удосужилась до сих пор научиться пользоваться этими чудесными кусочками пластика, а во-вторых, у нее могли возникнуть проблемы с совестью и милицией, если бы она ее все-таки взяла. Критерии, по которым совесть оценивала Маришины поступки, варьировались в зависимости от ситуации, но милиция в этом вопросе всегда проявляла завидное, но совершенно неоправданное, по мнению Мариши, постоянство.