Кража с обломом

— Ну да, я сообщил, что на квартиру известного артиста и певца совершено нападение, что сам он в руках бандитов. И описал приметы и одежду нашего доктора, чтобы не перепутали при задержании. Они немного удивились тому, как банально одевается известный певец в домашней обстановке. Потом сказали, что постараются не повредить.

Он умолк, предоставив нам самостоятельно попытаться понять, так ли важно сохранить в целости и сохранности изрядно пострадавший за сегодняшний день костюмчик доктора? Обычно Мишкиной сердобольности с трудом хватало лишь на самых любимых и близких людей, которые особенно сильно пострадали от его выходок, а уж про их погибшие в результате катаклизмов шмотки речи вообще не шло.

— Вопросы есть? — буквально раздуваясь от гордости, спросил у нас Мишка.

Вопросы имелись. Мне, например, было совершенно непонятно, чего ради спецназ, если он все-таки приедет, начнет свою деятельность с порчи одежды предполагаемых преступников. Мерещилась всякая чертовщина: вот ребята в камуфляже врываются в квартиру и первым делом начинают отрывать пуговицы со штанов, резать галстуки и отрывать накладные карманы, абсолютно не обращая внимания на протесты своих жертв. Это что, новая форма борьбы с преступностью? Я помотала головой, чтобы рассеять наваждение, и благоразумно отказалась обнародовать свои сомнения.

Пока мы приходили в себя от Мишкиной находчивости, прибыл спецназ. И тут стало понятно, что Мишка уделил слишком много времени описанию туалетов доктора и совсем забыл предупредить о многочисленности преступной группировки. В милиции его вызов, должно быть, расценили, как сообщение о небольшом грабеже, поэтому и народу прислали соответственно немного. При самом благоприятном раскладе на одного парня из группы захвата пришлось бы по два с половиной бандита.

— Миша, — севшим голосом проговорила Мариша, — их слишком мало.

— Вижу, — уныло откликнулся он.

— Им надо помочь, — снова поднял голову Иннокентий, на умственную деятельность которого пребывание ночью под открытым небом явно оказало самое негативное воздействие.

Но прежде чем мы успели сообразить, чем сможем помочь, бравые ребята уже оказались на крыше дома. После этого, как обычно и бывает в таких случаях, посыпались стекла и раздались выстрелы. Против ожидания милиционеры отлично справились и без нашего вмешательства, а может быть, именно благодаря этому. Нам же оставалось только наблюдать за разворачивающимися событиями. Но даже это у нас толком не получилось, потому что почти сразу же после первых выстрелов из подъезда вылетел бледный и всклокоченный Григорий, и все наше внимание переключилось на него.

Его волосенки стояли дыбом, а глаза вращались с такой скоростью, словно были на шарнирах, и их выражение было соответствующим. Но вот его прикид, к счастью, оказался в полном порядке и нужными людьми был опознан. Мишка недаром потратил столько времени на подробное описание жертвы: дежурившие внизу ребята беспрепятственно выпустили доктора из опасной зоны, отдав все свои силы и заботу бегущему следом за доктором бандиту.

— Пора! — скомандовала Мариша, когда доктор оказался от нас на расстоянии всего в несколько хороших прыжков. — Хватаем этого недотепу и — ходу, пока остальные заняты.

Послушался ее почему-то один только Иннокентий, он резко подскочил и проворно засеменил к Григорию. Подхватив совершенно ополоумевшего доктора под ручку, он деликатно повлек его в нашу сторону. При этом он что-то ему взволнованно втолковывал, но, кажется, с практически нулевым результатом. Доктор слушал плохо и еще хуже соображал.

— Гриша, друг! — радостно воскликнул Мишка, когда парочка приблизилась к нам. — Как я рад, что ты цел и невредим.

Григорий перевел непонимающий взгляд на Мишку, вздрогнул всем телом и сделал попытку ретироваться. Но от Мишки еще никто так просто не уходил, он впился в беднягу, словно клещ. При этом заверял друга, что не пережил бы, если бы с ним случилось что-нибудь плохое по его, Мишкиной, вине. Доктор покорно слушал, делая время от времени вялые попытки избавиться от объятий Мишки и Иннокентия и с интересом поглядывая на нас с Маришей, словно видел впервые.

— И куда мы его в таком виде денем? — поинтересовалась трезвомыслящая Мариша. — С собой его вести нельзя, он же совсем не в себе, — Я его возьму к себе, — вызвался Иннокентий.

— Ну уж нет! — возмутился Мишка. — Это ты извини. Во-первых, это мой друг, во-вторых, он мне самому нужен, а в-третьих, куда ты его, собственно, собираешься вести? Дома-то у тебя теперь почти и нет, во всяком случае, на сегодняшнюю ночь и завтрашний день его точно у тебя нет.

Иннокентий обдумал его слова и помрачнел. Мариша пожала плечами и посмотрела на меня. И не успела я опомниться, как вся компания, не исключая травмированного доктора, в упор уставилась на меня, явно чего-то от меня ожидая.

— Что? — спросила я. — При чем тут я? У меня в столице знакомых раз, два, и обчелся.

— Грише нужен свежий воздух, а у тебя тетя на даче, — с нажимом произнес Мишка.