Кража в Венеции

– Тогда почему вы в кровати? – задал Брунетти, в общем-то, вполне естественный вопрос.

– Мне некуда идти.

– Вы могли бы пойти на работу. Или просто прогуляться. Или сходить в бар, выпить кофе…

Сартор помотал головой, не поднимая ее с подушки.

– Нет, все кончено.

– Что именно? – спросил Брунетти.

– Моя жизнь.

Комиссар не стал скрывать удивления.

– Но вы же разговариваете сейчас со мной, ваша жена – в кухне… Жизнь продолжается.

– Нет, это конец, – повторил Сартор с детским упрямством.

– Почему вы так думаете?

Сартор на мгновение смежил веки, потом посмотрел на Брунетти.

– Потому что я потеряю работу.

– С чего вдруг? – с невинным видом поинтересовался комиссар.

Сартор задержал взгляд на его лице и снова закрыл глаза. Брунетти ждал. Прошло не меньше минуты, прежде чем Сартор посмотрел на него и сказал:

– Я воровал книги.

– Из библиотеки?

Он кивнул.

– Зачем вы это делали?

– Чтобы расплатиться.

– С кем? – спросил Брунетти, стараясь выглядеть удивленным.

– С Тертуллианом… С Франчини!

– Сколько вы ему задолжали? Как это случилось? – Брунетти подумал, что есть только одна причина, по которой игрок может быть кому-то должен.

– Он давал мне деньги. В долг.

– Не понимаю, – сказал Брунетти. – Зачем вам было брать у него в долг?

– Чтобы погасить другие долги, – ответил Сартор.

Мысль об этом заставила его снова закрыть глаза и крепко сжать губы.

– Что произошло? – спросил комиссар.

– Мне понадобились деньги. Два года назад. И я пошел к тем, кто дает взаймы.

– Не в банк?

Сартор тихо, пренебрежительно хмыкнул:

– Нет. В городе есть люди…

– Понятно, – сказал Брунетти.

Чего-чего, а ростовщиков в Венеции хватало. «Подпиши закладную на свой дом, и получишь денежки! Остались только мамины золотые украшения? Папина страховка на случай смерти? Мебель? Нет ничего проще! Подпиши тут и тут, и мы дадим то, что ты просишь. Всего-то под десять процентов! В месяц». Деятельность ростовщиков была аморальна от начала до конца, но покончить с ней не было ни малейшего шанса.

– Проценты приходилось выплачивать помесячно. Это мы еще могли осилить, но потом он захотел получить свои деньги назад…

Ну конечно! Занимал-то один Сартор, а как отдавать, так сразу «мы».

– Когда это все началось?

– Я же говорю, два года назад. Год мы кое-как выкручивались, платили проценты, но потом денег уже не хватало. – Рука Сартора дернулась под одеялом, сминая и стягивая его вниз вместе с простыней. – Когда у меня потребовали всю сумму, я сказал: «Мы не сможем заплатить». – Рука показалась из-под одеяла, потрогала коралловый «рог» и скользнула назад, в укрытие. – Тогда он пришел с приятелями и побеседовал с моей женой.

Сартор дал Брунетти возможность самостоятельно представить, что это был за разговор.

– И тогда вы попросили у Франчини денег в долг? – уточнил Брунетти.

Этот вопрос шокировал Сартора.

– Нет! Нет, конечно! Он же был нашим читателем!

Такой ответ удивил комиссара не меньше, чем горячность, с которой Сартор отреагировал на его предположение.

Темп их беседы все время менялся, и Брунетти по опыту знал: нужно ослабить давление.

– Понимаю, – произнес он. – Как же тогда это случилось?

Он наблюдал за тем, как Сартор подбирает слова. Вот он втянул губы, словно так можно было подольше помолчать, потянуть с ответом… Авось Брунетти забудет, о чем спрашивал.

Комиссар сидел и ждал, представляя, что он растение, например куст сирени, и пытается прорасти корнями вот в этот стул… Если посидеть на нем достаточно долго, станешь его частью, частью комнаты, частью жизни Сартора, и тогда охраннику не избавиться от Брунетти, укоренившегося в его жизни.

– Однажды, – начал Сартор, – покидая библиотеку (а мы обычно перекидывались словечком, когда он приходил и уходил), Франчини сказал, что я выгляжу встревоженным, и спросил, не может ли он мне чем-нибудь помочь.

– Вы знали, что раньше он был священником?

– Да.

– И?..

– Мы вместе вышли выпить кофе, и я рассказал ему – как вы и говорите, раньше он был священником, – что у меня проблемы с деньгами.

Брунетти не увидел здесь особой связи – он считал, что священники вообще-то ведают другими делами, – но промолчал.

– Франчини предложил мне взять у него деньги в долг. Я сказал – не могу. Он ответил, что, если я хочу, можно все оформить официально.

– Официально?

– Ну, подписать бумаги…

Рука Сартора снова показалась из-под одеяла и сделала движение, имитируя подписание документа.

– Значит, были и проценты?

– Нет, – сказал Сартор, едва ли не оскорбленный таким предположением. – Только сумма, которую я брал в долг.

– И сколько же это было?

Брунетти наблюдал за Сартором. Комиссар подумал, что тот собирается солгать, и не ошибся.

– Тысяча евро.

Брунетти кивком дал понять, что верит сказанному.

Последовала долгая пауза, и комиссар понял, что Сартору хочется, чтобы все это скорее закончилось.

Брунетти почувствовал усталость – от вранья, от заминок, поэтому спросил, желая ускорить ход событий:

– И что произошло потом?

Сартор быстро взглянул на комиссара, давая ему понять, что тот слишком его подгоняет или даже оскорбляет. Охранник отвернулся и стал смотреть в стену. Брунетти ждал.