Читаем Креативная уверенность. Как высвободить и реализовать свои творческие силы полностью

Если вы можете изобразить пять приведенных выше фигур (а мы готовы поспорить, что можете), тогда, по словам творческого мыслителя Дэна Роэма, вы находитесь на пути к умению нарисовать что угодно, включая людей, при условии восприятия рисунка для объяснений не как объекта искусства. Дэн может развить навыки рисования за минуты. Например, можно тремя способами нарисовать человека (как на рисунке справа), в зависимости от мысли, которую хочется донести: 1) фигурки из палочек очень просты и передают настроение или эмоции, особенно если нарисовать голову в треть всего человечка. Так будет больше места, чтобы нарисовать выражение лица; 2) блочные фигуры с прямоугольным телом хорошо подходят для выражения движения или разных поз; 3) фигуры из клякс, которые не выражают эмоции и не показывают действие, но позволяют быстро нарисовать группы и показать отношения.

Иллюстрации Дэна Роэма


Когда вы обедаете вместе, Дэн все время рисует на скатерти. После этого сложно не начать чувствовать себя свободнее, общаясь при помощи визуализации. Дэн оригинальным образом показывает, как можно пользоваться начальными навыками, которые уже у вас есть, изображать что-то.

Большинство принимает как должное, что если мы учимся кататься на лыжах, падения неизбежны, и при этом другие лыжники на склоне обязательно увидят нас с лицом в снегу. Но когда дело касается творческой работы, мы замираем. И это происходит не только с новичками. Перфекционизм может быть столь же разрушителен для людей, которые хорошо рисуют, как и для тех, кто совсем не умеет рисовать.

Недавно мы разговаривали с двумя работниками IDEO с непохожими историями, но одинаковым страхом перед доской на конференциях. Первый был практикантом в сфере промышленного дизайна с изысканными навыками рисования – он учился в Колледже дизайна в Пасадене. Второй – бизнес-дизайнер с гарвардской МБА и блестящим аналитическим складом ума, совсем не считавший себя творческой личностью. Бизнес-парень не хотел выглядеть глупо, пытаясь визуально представить идею на доске, а умелый художник не хотел, чтобы его судили по наброску, который он рисовал за 30 секунд перед нетерпеливыми зрителями. Один был скован скромностью, другой – перфекционизмом, но результат оказался одинаковым: каждый предпочитал отсидеться на стуле, не рискнув услышать критику сотоварищей.

Другими словами, с обеих сторон «кривой распределения умений» имеются барьеры. В результате хорошие идеи не озвучиваются, талант остается нераскрытым, а решения не найденными. Мы все можем получить выгоду от импульса творческой уверенности. «Нетворческих» людей нужно подбадривать (и можно дать им один-два урока рисования), чтобы те могли выражать свои идеи при помощи набросков, которые могут сказать больше, чем слова. А творческие натуры надо поощрять, чтобы их перфекционизм отступил и они могли бы спокойно рисовать простые линии, таким образом донося суть своей мысли. Всем нужна культура поддержки, в которой важно качество не набросков, а идей.

Где бы вы ни находились на «кривой творческих умений», половина дела – сопротивляться самоосуждению. Если вы можете просто встать и взять фломастер, вы уже прошли половину пути. Делайте маленькие шаги, как делали их люди с фобиями под руководством Бандуры. Подойдите к доске в пустой комнате и изобразите свои идеи. Потом нарисуйте их снова. Мы уверены, вас удивит то, как эффективен даже простой рисунок концепции, и как здорово – ощущать продвижение собственных идей.

От страха к радости

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука