Кречет

Жиль собирался уже ответить, что он не так жаждет спасения, как это себе вообразил виконт, но двое прогуливающихся были уже в пределах слышимости. Один из них был высокий мужчина лет пятидесяти, с правильными чертами округлого лица, которое слегка портил глубокий шрам на виске. Его развевающийся плащ позволял видеть ленту ордена Св. Людовика высшей степени. Это был главнокомандующий. Другой, невысокий, неопределенного возраста, тщедушный, с хмурым выражением лица, одетый в красный камзол и темно-синий мундир офицеров Королевского военно-морского флота, был адмирал…

Из-за хромоты вследствие старой раны он опирался на трость.

— Поздравляю вас, господа! — сухо произнес Рошамбо. — Вы прибыли только вчера, с сегодняшнего утра вы назначены моими адъютантами и уже нарушаете мои приказы? Дуэли запрещены! Вам это известно и тем не менее…

В этот момент Жиль осмелился вмешаться, движимый смутной надеждой.

— С вашего позволения, господин генерал, — сказал он робко, кланяясь так почтительно, как только мог. — То, что вы видели, вовсе не дуэль.

Рошамбо повернулся к нему и смерил его взглядом.

— Вы принимаете меня за слепого или за дурака? Что же я видел, если не дуэль?

— Урок… мною заслуженный!

— В самом деле? Но прежде всего, кто вы?

— Самонадеянный юнец. Вчера я еще был учеником коллежа Святого Ива в Ванне и только сегодня приехал в Брест… чтобы увидеть госпожу дю Куедик, к которой у меня есть рекомендательное письмо с просьбой помочь в устройстве моего будущего…

С хорошо разыгранной наивностью Жиль рассказал о том, как, желая полюбоваться портом, он встретил там двух офицеров, спросил дорогу и разговорился с ними.

— Я сказал им, что мое самое сильное желание — отплыть с армией и служить под вашим началом, господин генерал. Они высмеяли меня, заметив, что для войны необходимы люди, умеющие держать в руках не только перо… Тогда я предложил им показать свое умение. Должен признаться, — добавил он с улыбкой, — что они были несомненно правы. Я не очень силен в фехтовании…

— Напротив, напротив! — вмешался виконт, с восторгом поддержав игру Жиля. — Вы, сударь, справились очень хорошо.

Холодный взгляд главнокомандующего по очереди остановился на лицах молодых людей.

Он обратился к шведу:

— Таково и ваше мнение, господин Ферсен?

— Полностью с ним согласен, господин генерал! Этот юноша обладает… разнообразными талантами. Из него выйдет хороший рекрут.

— Ну что же, в таком случае продолжайте ваши забавы, молодые люди, а я и шевалье де Терней продолжим осмотр подступов к городу. Ах да, я и забыл, молодой человек! — добавил он, повернувшись к Жилю. — Вы ведь сказали, что у вас есть рекомендательное письмо, адресованное к графине дю Куедик?

— Совершенно верно.

— Тогда вам не повезло. Госпожа дю Куедик уехала в свой замок Кергеленан. После смерти супруга жизнь в Бресте стала ее тяготить. Если вы хотите увидеться с ней, то вам следует возвратиться в Дуарнене… Прощайте, сударь…

— Но, господин генерал…

Ветер заглушил голос Жиля. Рошамбо повернулся к нему спиной и догнал спутника, который предпочел оставить главнокомандующего одного разбираться со своими подчиненными и смотрел на море, отойдя на несколько шагов в сторону.

Затем оба военачальника удалились быстрым шагом, провожаемые полным отчаяния взглядом Жиля. Удача в развеваемом ветром плаще покинула его! Из-за того, что г-жа дю Куедик оставила Брест, он более не может надеяться, что будет принят одним из военачальников!.. Пока он доберется до Дуарнене, а ведь теперь придется идти пешком, поскольку коня у него больше не было, и вернется в Брест, эскадра будет уже далеко…

Легкое покашливание напомнило ему о существовании его новых знакомых — о них он совершенно позабыл.

— Ну что же, сударь, — сказал Ноайль. — Вы идете с нами или собираетесь ночевать здесь?

Повернувшись на звук голоса. Жиль увидел, что швед был уже одет и застегивал пряжку плаща.

— Простите меня, — ответил он. — Я задумался. Разве мы не будем драться?

Ферсен пожал плечами.

— Вы не находите происшедшего достаточным? Дело чуть было не кончилось плохо, но надо признать, что ваше присутствие духа спасло нас из весьма затруднительного положения. Я благодарю вас за это и тем более считаю себя удовлетворенным, что вы возвратили моего коня… которого одолжили! Остановимся же на этом и возвратимся в Брест.

И, не ожидая ответа, швед зашагал по дороге, ведущей к парому, в то время как разочарованный Жиль, почти сожалея о неудавшейся смерти, которая бы все уладила, стал, в свою очередь, одеваться. Отставший от своего спутника Ноайль заинтересованно наблюдал за ним.

— Что же вы собираетесь теперь делать? — спросил наконец виконт, когда они тронулись в путь. — И что же госпожа дю Куедик, о которой я много наслышан, должна была сделать для вас?

Тронутый сочувственным тоном совершенно чужого ему человека. Жиль, не таясь, рассказал ему все и добавил со вздохом:

— Теперь все погибло. Пока я доберусь до Дуарнене и вернусь в Брест, вас уже здесь не будет.