Кречет 4

Всё забылось. Была только темнота и крики снаружи, на которые было страшно выходить. Иногда кто-то колотил в дверь, но стук быстро стихал.

Я лежал. Всё размывалось перед глазами. Боль проходила, кровь больше не бежала.

Есть только холод, и желание есть. И страх, что скоро они придут.

И мысли, которые так тяжело было поймать. Нет, тогда их вообще не было. Я вижу их сейчас, потому что это сон, который я сразу забуду.

Но кто-то должен был прийти.

И потом кто-то пришёл.

Я забрался в самый тёмный угол.

Просто так безопаснее.

— Ваня, я вернулась! — дверь в подвал открылась. Свет меня ослепил, и я забрался ещё глубже. — Там такое творится… Ваня?

Она подошла ближе. Лицо я помнил. Но кто это? Она включила фонарик и посветила на меня… И закричала от ужаса…

Рик подцепил слетевшее одеяло и накрылся снова. Как же холодно внизу, на этом этаже.

Дурацкий сон проходил. Это что-то из прошлой жизни, а может быть вымысел. Может быть, старый фильм, который он видел до того, как заразился.

Дядя Лёша говорил, что Рик необычен и даже уникален. Только у детей и подростков можно обратить заражение, но далеко не у всех. А Рику тогда было шестнадцать или семнадцать. Он не знал точно, не помнил, когда у него день рождения. Всё это осталось за смутной пеленой.

Он медленно поднялся. Тугая повязка на бедре никуда не делась, будет ещё один шрам, в дополнение к тому старому, который мешал ходить.

Лежать здесь надоело. Он до сих пор внизу. Лучше бы в том госпитале, хоть бы и в карантине. Там были люди, было с кем поболтать. А тут только учёные, которые появлялись крайне редко и доктор, меняющий повязку. Делать совсем нечего. И плеер потерялся.

— Давно не виделись, старик, — в палату заглянул Серёга.

Он один из умников, как их называл дядя Лёша. Но этот в отличие от них хороший человек и приятный парень.

— Тебя чуть не кастрировали, — Серёга показал на повязку. — В твои-то годы это вообще было бы печально.

— И не говори, — Рик хихикнул, но смех быстро оборвался. — А кто это был? Я его знал, видел в модуле. Почему он напал? Вроде он хороший человек, всегда здоровался со мной.

— Поехала крыша, — Серёга покачал головой. — На изоляции любой может свихнуться.

— И что с ним сделали?

Серёга нахмурился.

— Закрыли его, пока в себя не придёт. Может, лучше потом станет. Когда всё заперто, люди с ума сходят. А, кстати, держи, старина Рик! С ним всё хорошо! Почистил, как мог.

Серёга подал старый плеер, вокруг которого были обмотаны наушники.

— Ура! Спасибо, Серёга!

Наушники белые, их тогда залило кровью. Рик сразу включил, чуть поморщился от яркой подсветки. Началась та песня, которую он тогда слушал.

'You are wrong, f**ed, and overrated

I think I’m gonna be sick and it’s your fault '

Вот только правый наушник совсем не пел, лишь хрипел. Ладно, потом разобрать и почистить получше.

— Ты лежи, — сказал Серёга заботливым тоном.

— Да надоело уже, — Рик встал с кровати и несколько раз шагнул. Боли почти не было, просто нога, как деревянная. — Не рассыплюсь, меня хорошо зашили.

— Ну смотри сам. Скоро тогда вернёмся наверх, но пока… — Серёга задумался. — Может быть, посмотришь освещение в одной комнате? А то никто сделать выключатель не может. Как включат, так сразу лампочки щёлкают и сгорают. А техники с реактора нас опять послали подальше.

— Ну я же говорил вам, как это сделать.

Ну да где же им в этом разобраться? Почему-то Рик в свои семнадцать или восемнадцать понимает, как устроены выключатели в этом древнем бункере, а они нет?

Серёга осторожно увёл Рика в зал неподалёку, двойной, разделённый решёткой со стеклом. Окно открыто, свет не горел нигде. Серёга поставил стул.

— Лучше делай сидя, а я скоро вернусь. Музыку включи.

Он вышел и закрыл за собой дверь, Рик остался в темноте, но она его не пугала.

Без правого наушника теперь неинтересно. Да и левый слишком щёлкает и хрипит. Похоже, им теперь хана. Жалко. Попросить военных, чтобы поискали другие? Да у них и так полно дел.

Рик убрал плеер и взял отвёртку. Ещё слаб, но скрутить выключатель сможет. Вот только зря Серёга ушёл, кто ему будет светить? Рик зажал фонарик шеей, но выронил. Так неудобно держать.