Кречет. Книга III

«Я, Пьетро де Пескара, монах святого Августина, ваятель, резчик и последователь великого Романо, знаю, что нахожусь здесь, чтобы умереть и унести в могилу секрет надгробия, воздвигнутого мною для сеньора Рауля де Турнемина в церкви монастыря Сен-Обин-де-Буа. Моя работа была закончена, и барон похвалил меня, он дал мне много золота, но настоял, чтобы я уехал на рассвете следующего дня. Вооруженный эскорт должен был сопровождать меня до Нанта, там я мог погрузиться на корабль и вернуться в Рим к кардиналу Габриэлли, моему покровителю. У потайной двери замка сеньор распрощался со мной, и я со всем своим добром и с эскортом поехал по мощеной дороге, ведущей к реке. Когда мы углубились в лес, охрана набросилась на меня, у меня отняли кошелек, сковали руки и ноги, на голову надели мешок… Но я все-таки успел заметить ожидавшего поодаль человека, одетого так же, как и я. Он сел на моего мула и поехал моей дорогой…

Меня жестоко и грубо волокли по дороге, уходящей под землю. Я почувствовал сырость подземелья, запах плесени и, когда с меня сняли мешок, увидел, что меня окружала непроницаемая темнота, а рядом со мной стоял человек в маске и с факелом в руке. Мое тело обвязали веревкой и спустили, не причиняя боли, в сухой колодец…

Здесь я должен буду умереть, так как вот уже три дня мне не приносят ни еды, ни питья…

Почему меня не убили обычным ударом кинжала или стаканом яда? Из-за того, что я монах?

Странное милосердие сеньора Рауля не позволяет ему проливать кровь служителя церкви, но не мешает оставить его умирать. Удивительная забота для вора и убийцы! Кроме кошелька с золотом у меня ничего не взяли. Мне оставили мое платье и то, что было в нем: стилет для письма, несколько клочков бумаги, перочинный нож и четки…

Я подумал сначала, что меня бросили в могилу и обрекли на смерть от удушья… Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел очень высоко над головой два узких окна, они пропускали немного воздуха и света… Благодаря им я могу отсчитывать время, но не собираюсь умирать медленной смертью, на которую меня обрекла жадность барона. Хочет он того или нет, но ему придется пролить мою кровь, ибо, как только я допишу это письмо, я вскрою вены с помощью своего ножа и дам жизни вытечь из бедного тела.. Но прежде, собрав покидающие меня силы, я должен дописать письмо… Мое горло горит, язык распух… Я пишу в надежде, что однажды это письмо будет обнаружено и сеньору Раулю не удастся вечно наслаждаться плодами своего преступления…