Кредит доверчивости

Чихая и обливаясь слезами, Натка поймала Сеньку, который тоже чихал и рыдал, схватила его за ухо, но надрать не смогла — ни сил не хватило, ни желания.

— Сейчас Владик придет, он нас выгонит, — выдохнула она.

— Пусть, — сказал Сенька.

— Это тебе пусть, а я люблю его.

— Я-то тут при чем? — резонно заметил Сенька и так чихнул, что салфетки веером вылетели из подставки и запорхали по кухне.

— Да при том, что тебе нужен отец! — закричала Ната.

— Никто мне не нужен. У меня тетя Лена есть. И ты!

Натка бросилась искать бомбы, поднимая ковер и обшаривая кресла.

— Помогай! — приказала она сыну. — Чтоб ни одной не осталось!

Сенька кинулся помогать. Они обезвредили штук пять бомбочек.

— Все? — спросила Ната.

— Нет.

— Где остальные?

— Я забыл…

В этот момент ключ в замке повернулся, и вошел Влад. Увидев зареванных и чихающих Нату и Сеньку, он замер.

— Что здесь происходит? — сухо поинтересовался Влад и… начал чихать.

— Владюш… — Ната вытерла слезы. — Прости, ради бога. Сенька… играл в сапера и… Я его сейчас… Апчхи!

Она схватила Сеньку за ухо и почти подвесила.

Сын чихал и мужественно молчал.

— Ори! — шепнула ему на ухо Ната.

Сенька пронзительно закричал. Влад выскочил из квартиры. На лестнице послышались его быстро удаляющиеся шаги. Сенька замолчал, Натка отпустила его ухо…

— Мам, не переживай, он вернется.

— Сюда? — Натка громко чихнула.

— А куда? Это ж его дом!

Сенька был прав, но Ната заплакала — навзрыд и по-настоящему, а не от перца.

— Тут же еще неделю жить будет нельзя, — простонала она.

— Слушай, у него пылесос есть?

— Не знаю. А зачем?

— Если воздух пропылесосить, можно будет дышать. Наверное.

Пылесос Ната нашла на антресолях в прихожей. Два часа они с Сенькой пылесосили, делали влажную уборку, искали и обезвреживали оставшиеся бомбы.

Приняв душ и отмыв Сеньку от перцовой пыли, Ната позвонила Владу.

— Владюш… Я тут все убрала.

— Правда? — язвительно поинтересовался он. — Я могу вернуться домой?

— Да.

— И мне ничего не грозит?

— Нет. — Натка с тоской подумала, что пару бомбочек они наверняка не нашли.

— Хорошо, я приеду. Только…

— Что, Владюш?

— Я боюсь твоего сына. Мне кажется, он не вполне психически нормален.

— Что?! — ахнула она.

— Необходимо показать его психиатру.

Натка понимала, что нужно сказать что-то грубое, собрать вещи, взять Сеньку и немедленно уйти, но… Владик умный, сильный, красивый, богатый, он просто не понимает, что такое дети. Да и Сенька хорош…

Вот родит она Владу дочку, и он поймет, осознает, что детские шалости — это просто шалости, а не психиатрические диагнозы.

— Ты можешь его отвезти к своей этой… Лене? Хотя бы на сегодняшний вечер?

Натка вдруг поняла — если она согласится на это, Сенька останется у сестры навсегда. Просто потому, что места ему в этой квартире не будет.

— Лена очень занята, — сказала она. — Я с Сенькой поговорю. Лучше, чем психиатр! Приезжай, не бойся, Владюш.

После этого она обняла сына и расплакалась.

— Мам, я буду хорошо себя вести, — погладил ее по голове Арсений. — Хочешь, я даже говорить перестану?

— Не хочу, — покачала головой Натка. — Говори, пожалуйста, только мало.

— У нас в садике говорят — не отсвечивай.

— Не отсвечивай, — согласилась Ната, поцеловав Сеньку в затылок.

С тех пор жизнь более-менее наладилась.

Сенька сдержал слово, эксперименты свои прекратил, а в разговорах употреблял только два слова — «спасибо» и «пожалуйста».

Влад перестал обращать на него внимание. Натку это расстраивало, но она решила, что это нормально, пройдет, — сначала он к Сеньке привыкнет, потом его полюбит, а потом и вовсе забудет, что он неродной ребенок.

Все будет хорошо.

Потому что иначе в такой квартире с этим красавцем быть не может.

Однажды, когда Влад был в хорошем расположении духа, Ната обняла его и спросила:

— Владюш, расскажи, чем ты занимаешься… Ну, чем деньги зарабатываешь.

— Зачем тебе? Ты все равно не поймешь, — улыбнулся Влад.

Натке понравилось, что он занимается чем-то таким, чего она не поймет.

— А скоро ты провернешь свое дело? — прижалась она к нему.

— Думаю, да…

— И мы начнем строить дом?

— Конечно.

— А свадьба?

— Что свадьба?

— Когда мы подадим заявление в загс?

— Солнце, ты не видишь, как я занят? Вздохнуть некогда. Ты не против, если мы поженимся весной?

— Не против… — Натка представляла себя в платье цвета слоновой кости. А если удастся уговорить Влада вместо лимузина заказать экипаж с тройкой белых лошадей, она будет на седьмом небе от счастья.

Впрочем, она и так на седьмом небе.

Про свадьбу и загородный дом она решила пока не говорить Лене, пусть это будет сюрпризом. Пусть сестра наконец поймет — не такая уж Ната и непутевая…

В тот день она пораньше забрала Сеньку из садика, зашла в супермаркет и купила все продукты для яблочного пирога. Влад не был замечен в любви к домашней выпечке, он предпочитал мясо, овощи и морепродукты, но Ната решила, что дома — пусть даже в таком модерновом пентхаусе — должно пахнуть пирогами. Это запах уюта и семейного счастья. И потом, Влад ведь не пробовал ее пирогов.

Вот попробует и забудет про своих осьминогов и морских гребешков, от запаха которых Натку уже мутило, а от вида — коробило.