Кредит доверия (СИ)

— Все расскажу, — ласково проговорил он на ухо и снова крепко обнял меня.

В нос ударил запах мужского парфюма. Слишком знакомый. Он напомнил мне о ферме, той куртке. Резко вздрогнула. Кисар! Быстро высвободилась из объятий Оскара и обернулась. Чувство потери хлестнуло и колючими иголками вонзилось в душу. Ушел. На том месте остался стоять лишь мой чемодан.

Я лихорадочно смотрела по сторонам, надеясь увидеть черную макушку Кисара в толпе. Но тщетно. Он ушел, так и не сказав мне то, что хотел.

— Асель… — начал Оскар и протянул руки, явно ожидая меня в свои объятия.

Но первая радость от внезапной встречи схлынула, уступая место ледяной ярости. И я сделала большой шаг назад, предостерегающе вскинув руки. Ничего не скажешь. Сюрприз удался. И дедушка был прав: не очень-то он и приятный. Нет, я не желала смерти Оскару, но и видеть его рядом с собой больше не хотела. Бросила укоризненный взгляд на деда. Как он мог меня не предупредить?

— Он умолял тебе не говорить, сказал, что знает, как все исправить, — слегка виноватым тоном ответил Иван Сергеевич.

Злиться на дедушку я не могла, но очень захотелось, когда он вдруг продолжил:

— Я пригласил Оскара полететь с нами. Думаю, вам нужно расставить все на свои законные места.

Какие еще места? В топку Оскара с его гадкими наклонностями и трусливым характером. Он подставил меня! Прятался, пока я расплачивалась за него. Захотелось залепить ему пару звонких пощечин. Но я задумалась. А ведь мы все еще женаты.

— Ты восстановил свои документы? — резко спросила я Оскара.

— Да, — недоуменно ответил он, явно ожидая от меня большей радости.

— Тогда поговорим позже, — отчеканила я и направилась к дедушке.

Корабль оказался маленьким, но весьма интересным. Его наружные и внутренние стены украшали странные, аляповатые рисунки, а немногочисленная команда больше походила на кучку бродяг или хиппи. Но зато они оказались дружелюбными и веселыми. Меня разместили в крохотной, но очень красиво украшенной каюте, и только там я смогла немного перевести дух. Мне казалось, что все вокруг перемешалось и встало с ног на голову.

Неприятное чувство от несостоявшегося прощания с Кисаром противно грызло изнутри. А его подарок, который доставили на корабль заранее, и вовсе вызвал у меня слезы. Он каким-то образом вернул все вещи, проданные мной, чтобы выплатить ему долг. Неспроста Джу задержался тогда в том магазинчике: он выкупил все обратно и наверняка хорошо переплатил за это. Значит, Кисар уже в тот момент не желал мне зла. Неужели хотел лишь проучить? Наказать и заставить прочувствовать расставание с любимыми вещами, заплатив ими за свои ошибки.

И словно язычок пламени, в груди опять лизнуло яркое чувство к Кисару. И сожаление. Такое горькое, что свело рот от его тяжелого привкуса. Я должна была с ним поговорить. Подошла к коммуникатору, лежавшему на столе и уже занесла руку, чтобы позвонить… Но застыла на полпути. Стоит ли теперь ворошить пройденное? Все закончилось. Я свободна. Отошла и устало села обратно на кровать.

Не знаю, сколько я так просидела, но вскоре злость взяла свое. Нужно раз и навсегда со всем разобраться и разложить по полочкам. Не стоит начинать новую жизнь с беспорядка в своей голове. Поудобней устроив Жорика, я быстрым шагом покинула каюту. Первым делом разберусь с Оскаром. Нашла его в комнате отдыха, пропустила мимо посланную мне нежную улыбку. Села рядом с ним на диван и резко произнесла:

— Рассказывай.

Он понял меня верно и сразу начал свою слезливую историю. Как он проигрался и связался не с теми парнями. Как они решили ограбить того, кому были должны. И вначале все шло хорошо, но их выследили, и ему пришлось инсценировать свою смерть.

— А обо мне ты подумал? — зло прошипела я. — О моих родителях, дедушке?

— Прости, я не знал, что они будут тебя преследовать, — с честными глазами, которым я ни на секунду не поверила, произнес он. — Если бы я только знал, то конечно защитил бы тебя…

После его слов стало так противно. Мужская защита выглядит совсем по-другому. А Оскар все знал, все понимал, а сейчас просто раскидывается пустыми речами. Он вдруг показался таким жалким, что стало тошно. Почему я не увидела этого раньше? А он будто и не понимал, что его слова меня лишь раздражают, и продолжал говорить:

— Но теперь все разрешилось, и я могу больше не скрываться. Мы с тобой уедем. Начнем все сначала.

У меня даже рот открылся от такой наглости. Решилось? Само, что ли? Совсем совесть потерял? Это я! Я все решила за него! А он сидит и с невинным видом рассказывает мне, как его проблемы сами рассосались. Еще и планы на меня строит. Вот же подлец! Я с выпученными глазами смотрела на этого мерзавца и почти пожалела, что он не помер по-настоящему. А он явно не замечал моих раздувшихся от ярости ноздрей и все никак не хотел замолкать.

— Я люблю тебя, Асель. Наша любовь будет жить вечно в том кристалле гахми. Помнишь, как мы были счастливы в тот день? Ты ведь сохранила кулон?