Кредит на доверие

И только вот с этим мужчиной, Николаем Гончаренко, с ней каждый раз творилось нечто невообразимое!.. Причем Леся сама не могла понять, откуда в ней выстреливало все это: смелость, раскрепощенность. Куда девался страх и настороженность? А вместо него буквально вырывалась потребность и страстность, с другими ей несвойственная.

Будто бы что-то в Николае взывало к ней, заставляя становиться совершенно иной… и обещая при этом, что ничего Лесе не будет за подобное баловство… Только удовольствие…

— Разве я выгляжу тощей? — заглянув в его лицо сверху вниз (ну, почти… он все-таки был весьма высокий, даже сидя позволил ей возвыситься лишь потому, что откинулся на спинку своего кресла), Леся чуть нахально уселась удобней на твердых мужских бедрах, обхватив своими ногами.

И вот сейчас она в полной мере ощутила, что у него железный контроль над собой! Потому как Николай Гончаренко был не просто чертовски возбужден, он явно готов был и сейчас переходить к «основному блюду» в виде разложенной на этом самом столе Олеси.

Никаких прелюдий не нужно уже… Возбужденный член через брюки и ширинку в ее промежность вдавился так, что… Нет, не больно. Сладко до сосущего ощущения неистовой потребности и дикой нужды!

И в самой Лесе в мгновение ока такой огонь желания вспыхнул, как на той дурацкой полутемной лестнице! Хотя нет… Сильнее во сто крат…

Один удар сердца, а она уже его до дрожи в руках хочет! И на все готова, чтобы этого мужчину заполучить, даже не помнит сейчас о причинах и доводах, приведших ее к нему в дом!.. Разве не ради самого него тут очутилась?

Гончаренко медленно и шумно, тяжело втянул сквозь стиснутые зубы воздух, заставив ее задрожать от возбуждения, которое в его теле чувствовала сейчас каждой своей клеткой. И таким же желанием сама отзывалась, как вибрируя в одной с ним частоте! Будто контроль над своим телом утратив, вжалась бедрами в его пах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сумасшествие какое-то… Нет, не так даже, полное затмение сознания! В это мгновение она забыла все и обо всем! Кто она, зачем пришла к нему, что ее завтра ждет!.. Не осталось в звенящей желанием и тягой к нему голове ничего, кроме невыносимой нужды в Николае, словно бы он внезапно стал тем кислородом, которым ее легкие дышат! И Леся задыхалась, реально задыхалась без него! Не прожить и мгновения уже без этого мужчины в своих венах…

В висках набатом пульс!

Секунда прошла, а Леся вдруг осознала, что их лица катастрофически близко, ее губы над его губами в миллиметре зависли. Да и то, только потому, что рука Николая, оказывается, уже на ее затылке. Зарылся в ее локоны пальцами, намотал себе на ладонь, как зафиксировав, и удерживает, не дает сорваться в какое-то безумное пике этой их неконтролируемой страсти.

— Ты выглядишь потрясающе, моя девочка. И сегодня, и вчера, — тяжелым, насыщенным голосом, который стал ниже тона на три, и будто в животе у него вибрировал, эхом отдаваясь в ее солнечное сплетение, заметил Николай, все еще с явным усилием контролируя дыхание. — Но что-то вот здесь, — его другая огромная ладонь обхватила ее руку, положив их сплетенные пальцы ему на грудь, там, где глухо и часто бухало мужское сердце, будто сквозь ребра пыталось прорваться к ней так же, как и его возбужденная плоть через их одежду, — подсказывает мне, что о себе ты в последнее время заботилась мало, — закончил мысль этот, невероятной воли, человек, конечно. — Тебе надо поесть.

Боже, о чем он? Какая еда?!

Ей его ртом, его кожей пировать хотелось! Прижаться хоть к той же ладони губами, чтобы острый, пряный вкус ощутить, который сейчас ярко в памяти вспыхнул! Вспомнила, как, балдея, испарину на его шее слизывала на той лестнице…

У Леси себя так сдерживать не выходило. Контроль куда-то улетучился, окончательно покинув ее разум, и единственное, чего она хотела, это чтобы между ними исчезло все! И одежда, и какие-то доводы, и та тонкая прослойка воздуха, которая сохранялась силой его рук, обнимающих ее.

— Я не хочу сейчас есть, не смогу просто, Коля!.. — впервые так назвала его, простонав почти, как-то совершенно исступленно потянувшись к его губам. Ведь и нет почти расстояния, а она никак не может достать! — Давай потом, а?

В животе какая-то сосущая воронка, сжимающаяся узлом и разворачивающаяся в следующее мгновение огромной бездной потребности. И все кружевное белье, так тщательно выбранное днем, уже влажное из-за возбуждения от пульсирующих толчков его плоти, хоть и через преграду ткани. И Леся унять это томление никак не в состоянии, ерзает бедрами, словно надеясь, что одежда сама испарится между их телами!..

Никогда Леся ни к кому такого не испытывала! Ни разу в жизни. Даже к нему тогда… Почему же так сильно сейчас? Нет сил терпеть!!!

От того ли, что теперь знала, как потрясающа близость с этим мужчиной? Или от того, как он на нее смотрел в этот момент? Будто глазами уже и имел, и ласкал, и обгладывал ее тело, мыслями пируя там, где вот-вот окажутся его жадные пальцы, губы, алчная плоть!