Кредит на доверие

Леся подняла а его сорочку, которую они вчера вечером вместе с ее платьем бросили на полу в столовой лежать. И вот сейчас, когда он вел ее на кухню, чтобы накормить завтраком, они наткнулись на весь ночной бедлам…

Ясное дело, никто не убирал еще толком. Николай сразу предупредил, чтоб и ноги никого в доме не было, не хотел, чтобы его отвлекали от Леси… Да и ее смутить или какой-то дискомфорт доставить не хотел. Видел же вчера, насколько остро она на все реагирует.

Так что сейчас немного удивленно посмотрел, как любимая вместе со своим платьем и эту измявшуюся сорочку подняла. Какого лешего та ей понадобилась?! Он ей стопку чистых и новых выдать мог…

— Ты здесь все, что захочешь, взять можешь, — улыбнулся, хотя внимательно всматривался в нее, пытаясь разгадать, что за настроение у его ежика. — Да и не только здесь, все мое со спокойной душой брать имеешь право, — обнял ее сильнее, на мгновение опустив лицо в растрепанные волосы.

А Леся словно замерла. Удивленно оглянулась на него, всматриваясь, что-то будто пытаясь разгадать, словно он ребус сложный какой-то.

Коля всем телом ее напряженность ощущал. Впитывал эту чертову, непонятную ему вибрацию мышц, как мелкий тремор, выдающий скованность и некое внутренние смятение Леси. Хотя внешне она старательно делала вид, что все просто прекрасно… Но он же видел! И то, как она то и дело цеплялась за кулон, который он вчера подарил, пряча ежика в ладошке, тоже замечал прекрасно. Будто сил от украшения набиралась, что радовало, безусловно. Но в остальном… Вот этот вот диссонанс между декларируемым и реальным напрягал настолько сильно, что Николай сам психовал внутри тихо. Потому что все в этом мире готов был в дугу согнуть и узлом связать, лишь бы его девочка стала счастливой, а не смотрела сейчас так, словно на похороны собралась, вытягивая и скручивая в бараний рог его душу, внушая необъяснимое чувство отчаяния.

— Оставайся, маленькая моя! — сгреб ее в охапку с такой силой, что пришлось напоминать себе о ее склонности тут же синяками покрываться. — Здесь, в безопасности. Ты не должна никому ничего доказывать! Для меня ты и так самая лучшая, сильная и невероятно стойкая! — хрипло в ее ухо выдохнул, будто до разума достучаться хотел…

Дохлая кикимора! Одна мысль о том, что она окажется один на один с Мартыновым, тогда, когда Николай не сможет закрыть ее собой, уберечь от всего на свете, даже от намека на угрозу…

Самого, блин, колотить начинало! И он теперь куда лучше понимал кузена, который с первого вечера знакомства с Мирой к той охрану приставил… И сам бы сейчас так сделал. Да только… Хорошо, то о чем Леся его попросила вчера, это Николай тоже мог понять. Особенно, если вспомнить все, что Мира про жизнь Леси в отчем доме раскопала. Его малышка реально все время под колпаком была, а с ее характером, который он же видел в этих синих глазах насквозь, такое сродни вечному удушью воспринималось, наверняка.

— Я себе это доказать хочу и должна! — тихо прошептала она, упрямо выдвинув вперед подбородок, как делала всегда, когда категорически была несогласна.

Да, Коля уже научился такие мелочи в ней отмечать и видеть. И… понимать, насколько для Леси подобные моменты болезненны и важны. А его от этого самого разрывало надвое.

Но решил же не наседать, не давить, позволить ей адаптироваться. И даже тайно не приставить никого, потому как ясно было: Леся подобного не простит, если заметит. Не готова еще на уступки идти в вопросе своей воли и свободы.

— Хорошо, — тяжело, с усилием втянув в себя воздух, заставил чуть расслабиться свои руки. — Но помни о том, что я сказал ночью. Говоришь с ним и сюда возвращаешься… Или меня уже ничего не остановит, — глянул ей прямо в глаза, веско, серьезно. Дождался какого-то судорожного кивка. — Пошли, завтраком тебя накормлю. И помни, что ты в любой момент можешь позвонить мне. И я приеду максимально быстро. Запомнила, Леся? Звони!

Она вновь кивнула, уткнувшись в его грудь и прижав к себе эту дурацкую сорочку, как драгоценность какую-то. С чего бы? Хотела все-таки его ближе к себе ощущать, когда поедет с мужем все точки над «і» расставлять? Ладно, хоть так…

Провел рукой по волосам, вдруг задумавшись, что у Леси в ушах сережек не было, да и цепочек никаких, браслетов, там… Даже кольца обручального, которое точно видел на вечере съезда партии. Да и другие украшения тогда были.

Все сняла, когда к нему шла? Или тут тоже какие-то трения с Мартыновым? Ну не в плане кольца, это, скорее, ее осознанное решение, а остальные украшения?.. Мелькнула мысль, что надо ей новые подарить. Начиная всю жизнь заново, нечего из старой ей ничего брать, Коля все обеспечит!

Даже представить не могла, что уйти будет настолько сложно! Леся буквально принуждала себя двигаться, отрывала от Коли, как пластырь от свежей раны, с кровью и болью… И там, на месте этой отодранной повязки в районе ее сердца, будто огромная дыра осталась, ребра раскрошены…