Кредит на милосердие

Как оказалось, почти всех прибывающих в лабораторию размещали по группам по мере поступления. Поэтому многие уведенные из коммуны дети попросту не успели попасть в полноценную экспериментальную программу. Вероятно, это было причиной, по которой отступавшие с такой легкостью оставили груз, надеявшись на его уничтожение при взрыве.

Только после того, как Митяй прочитал списки имен и увидел лица, он вдруг понял, что не знает, о чем будет с ними говорить. Принимать благодарности за спасение? Глупо всё это, да и не он спасал детей. Так, рядом постоял, выстрелил пару раз. Тискать в объятьях, радуясь освобождению? Да ну, вот еще… Они и друзьями-то его не были на самом деле. Поэтому парень с легким опасением ждал, когда тот же Алёшка придет в себя, обнаружив среди автоматчиков его – изгнанного старшака.

Митяй добрел до кабины, возле которой болтали наемник, сержант и еще двое безов. Веберу после случившегося с Пружинкой стали доверять чуть ли не как своему. К каждому слову прислушивались. Хотя, конечно, в итоге решать будет Султан…

– Думаю, еще часа три-четыре, – говорил Леший, посматривая на хронометр. – След облака смещается на север, течение реки тоже в нашу пользу, причин для спешки нет… Мое слово – уходим утром.

Митяй взглянул на бойцов, заметив, как те нервничают, несмотря на благоприятные погодные прогнозы наемника. Он понимал их – ему тоже хотелось оказаться как можно дальше от места, в котором рванул ледокол.

– Еды на всех не хватит, – негромко вставил сержант, оглядываясь на детей.

Несколько десятков их сидело на траве и камнях вокруг конвертоплана, еще не до конца понимая, что происходит. Ответить, как оказались на «Куэн Као», они тоже пока не могли.

– Да и мы тут не на месяц, – мягко пресек дискуссию Вебер. – Лекарств на помощь раненым хватило, воды чистой тоже в достатке. Завтра утром будем в Тайге, там и отъедитесь.

– А с детьми-то что делать? – один из безов воровато покосился в сторону, словно бывшие экспонаты могли его услышать.

– Решим на месте. Скорее всего в Новосибирск, пусть там разбираются. Сектанты ваши решительно непростыми оказались…

– Принимается, – согласился сержант. – Ночуем тут, я попробую выйти на связь с Тайгой. Кто сумеет из наших, поможет тебе приборы чинить, или что там сломалось… Утром на взлет. И еще. Тварину эту закопайте, ага? Только подальше, чтобы дети не увидели.

Все пятеро посмотрели в сторону опушки, где сухими ветками было прикрыто тело убитого машиниста.

– Леший? Поговорить можно?

Илья повернулся к пареньку, провел рукой по коротким волосам.

– Отчего бы не поговорить? Давай… – и неторопливо, чтобы не обгонять хромающего Митяя, пошел вдоль борта. – Надумал чего?

– Нельзя мне в Тайгу. – Парень и сам не ожидал, что так просто, буквально в лоб, выдаст наемнику всю правду. – И Варе нельзя.

– Вот как? – Вебер остановился, взглянул ему в лицо, словно испытывая, не врет ли. Но было заметно, поверил сразу. – Есть предложения?

– Мы с вами завтра не полетим.

Чем больше Митяй говорил, тем проще ему становилось на душе. Ну, ранен он, что с того? Вдвоем они точно что-нибудь придумают. А если не в Новосибирск идти, так можно на Урал податься… Парень вдруг поймал себя на мысли, что Варя может не захотеть идти с ним. Да, причины одинаковые, но это же ничего не означает?

Вебер с тонкой улыбкой наблюдал, как черенок трясет головой, пытаясь избавиться от сомнений или непрошеных страхов.

– Ну, раз ты решил, так и будет. Только знак дай, когда соберетесь уходить, добро?

– Добро.

Леший протянул ему руку – широкую мозолистую ладонь. Митяй замешкался, сглотнул комок, а затем крепко пожал, стараясь не обращать внимания на занывшую грудь.

Наемник ушел, оставив его в одиночестве. Может, не такой уж он и мудак, этот Вебер? Усмехнувшись, Митяй поковылял обратно, огибая нос «Квадры». И вдруг увидел ее. Стояла прямо на пути, будто знала, где подловить. Девочку еще покачивало, глаза были сонными и полуприкрытыми, словно она превратилась в лунатика, решившего прогуляться среди ночи. Легкая пижама, похожая на интернатскую, развевалась под прохладным ветерком.

– А я знала, – заплетающимся языком произнесла Даша и неловко попыталась улыбнуться.

CREDITUM LXIX

Впервые за долгое-долгое время ей снился обыкновенный сон.

В нем, напитанные переживаниями минувшего дня, куда-то бежали люди, сама она бабочкой взлетала в воздух, рычали дикие звери. Словом, привычная для сновидения чепуха мешалась с остывающими в мозгу девушки эмоциями. Варя вздрагивала, тревожно хватала воздух пальцами, и даже постанывала, один раз чуть не упав с узкой койки.

Но этот суматошный, перевернутый с ног на голову сон, пусть и такой загадочный, был не так страшен, как покинувшее ее сознание кошмары. Даже сравниться не мог с необъяснимой реалистичностью белого купола, под которым она снова и снова встречала тени-силуэты, оказавшиеся детьми. Не мог тягаться с его глубиной и враждебным давлением, под которым было так неприятно и нелегко.