Кредит на смерть

– Ну, начнем, – выдохнул Сергей Живцов и похлопал по плечу водителя, чтобы тот остановил машину.

Темно-синяя «Тойота» затормозила перед полуразвалившимся бревенчатым домом, обнесенным покосившейся изгородью. Горелый с трудом выбрался из салона, захлопнул дверцу, расправил плечи, окинул взглядом ветхое жилище и скривился.

– Что-то стремно выглядит. Откуда тут бабки?.. Здесь бомжи, наверное, ошиваются.

– Больше оптимизма, – подбодрил его Живцов, открывая папку с документами. – Судя по бумагам, тут живет Зеленова Мария Петровна, тысяча девятьсот двадцатого года рождения. Домик, конечно, дрянь, но у старухи большая пенсия, а тратить ее некуда. Прикинь, сколько у нее за это время на книжке скопилось. Лимон, не меньше. Надо только с ней поаккуратнее, чтобы не крякнула раньше времени. Ты, Кот, остаешься в машине, а Стена пойдет с нами.

Парень лет около тридцати внушительных габаритов с вечно сонным видом получил кличку Стена в местах не столь отдаленных. Однажды он признался сокамерникам, что работал в театре электриком, и как-то в одном спектакле ему доверили сыграть роль стены. Настоящий актер был пьян, не мог стоять на ногах, поэтому годился лишь на роль дров. Так кличка и пристала к нему навсегда. Парень был абсолютно безынициативный, но отлично выполнял приказы и при этом никогда не задумывался. Выбравшись из джипа, он поплелся за товарищами, слабо понимая, зачем они вообще заехали в эту глушь.

Живцов осторожно постучал в калитку, и она сама собой открылась с противным скрипом. Сзади залаяли собаки. Живцов прислушался, затем сообразил, что никто к ним не выйдет, и вошел во двор. Стена с Горелым молча последовали за ним.

На первой же ступеньке крыльца Живцов провалился сквозь подломившиеся гнилые доски и порвал брюки. Выругавшись, он потянул за дверную ручку, и она осталась у него в руках. Следом на Сергея рухнула дверь.

Гости отшатнулись, увидев древнюю старуху с желтым восковым лицом, изборожденным глубокими морщинами. Она смотрела на них, но не видела.

Живцов отшвырнул в сторону поломанную дверь и заговорил официальным тоном:

– Здравствуйте, Мария Петровна. Мы представители коллекторского агентства. У вас имеется задолженность. Вы брали кредит на развитие бизнеса…

Не слушая его, старуха прошаркала мимо, цепляясь за сгнившие перила, спустилась по самому краю ступенек и заковыляла к покосившемуся туалету.

– Мы пришли, чтобы взыскать задолженность, – растерянно продолжил Живцов, наблюдая за старухой.

Она зашла в туалет и захлопнула за собой дверь.

– Ну и что? – Горелый с вызовом посмотрел на Живцова.

– Сберкнижка у нее в доме, – оскалился тот. – Возьмем, наймем какую-нибудь старуху, и она за нее деньги в банке получит.

– Ну, это можно, – согласился Горелый, признав, что план предводителя не так уж плох, как казалось сначала.

Коллекторы рванулись в дом, пока хозяйка пребывала в сортире, но внутри их ждали неожиданные препятствия в виде беспорядочно расставленных в темноте вещей, склянок, мебели и черт знает чего еще. Кроме того, в помещениях стоял ужасный смрад.

– Кошка у нее, что ли, тут сдохла? – прохрипел Живцов, зажимая нос.

Света в доме не было. Горелый в поисках выключателя шарил по стене, получил удар электрическим током и навернулся через табуретку. Стена споткнулся об него и свалил груду каких-то банок. Послышался звон разбитого стекла.

– Я порезался, – взвыл он в темноте.

– Осторожнее надо, – рявкнул на него Живцов и сам тут же запутался в какой-то веревке.

Рядом Горелый чиркнул зажигалкой, и комнату осветило слабое пламя. На стенах плясали черные тени. На полке серванта Горелый заметил старинную шкатулку и схватил ее. Вещь оказалась довольно тяжелой. В таких штуках старики обычно хранили все самое ценное.

Решив больше не рисковать, сотрудники агентства вышли на улицу и сели в джип.

– Давай к следующему дому, – скомандовал Живцов, пытаясь открыть шкатулку старухи.

Замок был достаточно простым, но прочным. Вскоре он заметил, как ему на штаны из шкатулки валятся кусочки бумаги, перевернул вещичку и увидел в дне дыру с неровными краями. Живцов подобрал несколько обрывков и понял, что это пятисотенные и тысячные купюры, только сильно измельченные.

– Эй, Кот, дай нож, – потребовал он у водителя.

Тот, не глядя, достал из бардачка охотничий нож в кожаных ножнах и протянул его начальнику через сиденье. Живцов снял ножны, осмотрел оружие, оценивая и прикидывая, выдержит ли сталь значительные усилия при работе на излом. Каплевидная форма клинка «дроп-пойнт» имела надежный вид. Сталь немецкая, солидной толщины. Лезвие острое как бритва.

Он попробовал аккуратно поддеть крышку, но не тут-то было. Пришлось попотеть. Немного поковырявшись, Живцов все же вскрыл замок и, к своему ужасу, увидел мышиное гнездо, сделанное из огромного количества изгрызенных денежных знаков. На глаза ему попался даже кусочек пятитысячной банкноты.

Горелый заглянул в шкатулку и весело заметил:

– Вот ты и нашел бабкины накопления. Только чего нам с ними делать?

Живцов стиснул зубы, вышвырнул шкатулку в окно, потом с каменным лицом достал сотовый, набрал номер, дождался ответа и произнес будничным тоном:

– Привет, Света. Надо, чтобы ты пробила одного человека. Мария Петровна Зеленова из села Голоштанное, двадцатого года рождения. Мне нужны ее ближайшие родственники. Сделай это, пожалуйста, быстрее, золотко. Меня сроки поджимают.

– Хочешь родственников потрясти? – догадался Горелый.

– Да мне плевать, кто заплатит, но я все равно получу свои деньги, – отрезал Живцов и обратился к водителю: – Тормозни-ка вот здесь.

В следующем дворе их встретил лаем пес-кавказец громадных размеров. Затем открылась дверь, из дома вышел седой старик лет восьмидесяти в вытянутых трико и рваной рубашке.

– Егор Кузьмич, уберите, пожалуйста, собаку, – вежливо попросил Живцов, сверяясь с документами.

– Здравствуйте. Вы из собеса? – поинтересовался старик, проигнорировав просьбу.

Его мутные глаза искажались толстыми стеклами очков.

– Нет, мы не из собеса, – терпеливо ответил Живцов. – Можно нам войти?

– Говорите громче, я не слышу, – прокричал старик в ответ так, словно это гости страдали глухотой, а не он сам.

– Собаку убери, – заорал Живцов, теряя терпение, и для верности стал изображать данное действие жестами.

Однако Егор Кузьмич истолковал сию пантомиму по-своему.

– Вы не знаете, как проехать в Синенькие? – спросил он, по-детски обрадовавшись своей догадке.