Кредит на смерть

– Я и вправду с радостью бы вам помог, но не могу, – продолжал оправдываться участковый. – Меня самого за неподчинение посадят.

Через минуту у здания участка никого не было. Когда Конопаткин уже собирался уходить, в дверях возник Крынников. Вид у него был столь дикий, что старший лейтенант решил задержаться.

– Эй, Петя, что стряслось? – спросил он у бывшего председателя.

– Ничего. Я просто хочу сделать признание, – чужим неживым голосом прошелестел Крынников. – Я участвовал в мошенничестве с кредитами и разворовывал колхозное имущество!

– Да ты что! Вот это новость! – делано изумился Конопаткин, затем с подозрением спросил: – Ты пил, что ли? – Он с тоской подумал, что только белой горячки ему не хватало для удачного завершения дня.

– Я хочу признаться в преступлениях! Разве этого мало? – прорычал Крынников и как-то безумно посмотрел на участкового.

– Нет, не мало. – Старший лейтенант покачал головой. – Просто необычно. Ладно, признавайся, только не нервничай.

Крынников взял у него бумагу и надолго склонился над ней. Время от времени он спрашивал у участкового, как пишется то или иное слово, и продолжал свой творческий труд. Пот градом катился по его пухлым щекам.

Конопаткин прохаживался вдоль стола и молился о том, чтобы это все побыстрее закончилось. Он решил, что у бывшего председателя просто временное помешательство. Ударился где-то головой и прибежал каяться. Никто в здравом уме вот так не придет и не начнет признаваться в том, что он воровал и мошенничал. Помешательство, вне всякого сомнения.

Тут он вспомнил случай, приключившийся в соседней области. Там бывший председатель колхоза пытался наладить свой бизнес, но так находился по чиновникам, что свихнулся, вернулся в село, достал ружье да принялся палить по кому попало.

Конопаткин еще раз окинул Крынникова взглядом. Оружия при нем вроде бы не было. Потом участковый приметил на груди у бывшего председателя какой-то странный бугор. На нем прямо под рубашкой мигала маленькая красная лампочка. Крынников почесал пузо, и между пуговиц на груди вылезла петля из двух тонких проводков.

От появившейся догадки у Конопаткина волосы на голове вздыбились. Бывший председатель пришел к нему совсем не с ружьем, а с взрывным устройством, привязанным к телу. Что он задумал и чем все кончится, участковый решил не выяснять. Он бочком придвинулся к раковине, взял толстый алюминиевый ковш и проскользнул бывшему председателю за спину.

Тот как раз закончил свои труды, подписал бумагу, обернулся и спросил:

– А какое сегодня число?

– Пятое, – ответил Конопаткин с натянутой улыбкой, спрятав ковш за спину. Когда покаявшийся вор и мошенник отвернулся, он со всей силы треснул его по загривку. Крынников замычал, попытался встать, затем рухнул лицом вниз.

Участковый выдохнул, поставил ковш на стол и набрал номер дежурной части:

– Привет, Андреич! У меня тут шахид объявился. Что значит какой? Неужто не знаешь, какие шахиды бывают?! Придурок тут один спятил, обвязался взрывчаткой и заявился ко мне в участок.

Руководители партизанского движения села Голоштанное собрались в доме Семена Грибова на экстренное совещание. Евдокия, жена хозяина, завесила окна одеялами, чтобы с улицы не было видно, что внутри горит свет. Причиной собрания стало известие о похищении Ирины, дочери Семена.

Егор Кузьмич Зубков, потерявшей в этой войне пса, был настроен решительно.

– Надо идти громить здание сельсовета! Это сволочи из банка сделали. Они, наверное, ее там и держат…

– Я видел, как они уезжали, – перебил его Евстропов. – Нету их в сельсовете. Украли девчонку и сбежали.

– Надо в погоню за ними отправляться, – предложил кто-то.

– А может, оставим это дело милиции? – перекрикивая всех, произнес адвокат Иннокентий, сын Евстропова. – У них оружие.

– У нас оно тоже есть, – с мрачным видом буркнул Егор Кузьмич.

– Если вы сейчас сунетесь в город со стволами, то нарушите сразу несколько статей закона, – наставительно заговорил Иннокентий тоном, специально выработанным для судебных заседаний. – У вас конфискуют оружие и аннулируют лицензию на его ношение. Знаете, как потом будет трудно восстановить ее?

– А что за штука эта самая лицензия? – недоумевая, полюбопытствовал Егор Кузьмич.

– Неужели не знаете? – изумился адвокат. – Если у вас имеется оружие, то оно должно быть оформлено соответствующим образом.

– Мне ружья и порох от отца достались. С какого перепугу я это все буду оформлять?! Оно и так мое, – не согласился Егор Кузьмич. – За эти бумаги, наверное, еще и деньги дерут. Нет, дураков нема.

Дискуссию прервало появление в дверях кухни двух крепких ребят в масках. Все мгновенно замолчали. Один из парней снял маску, и все узнали Ивана Григорьева.

– О чем спорите? – осведомился он весело, глядя на вытянутые лица и вытаращенные глаза.

– Ванька, так тебя же все ловят! – воскликнул Егор Кузьмич в восхищении.

– Да вот пока не поймали, – скромно обронил Иван и поинтересовался: – Я про отца пришел узнать. Может, есть и еще какие новости? – Он сел на скамью у стола.

Перевязкин опустился рядом, но маску решил не снимать.