Кредиторы эшафота (СИ)

— Войдите, пожалуйста, отец мой. Несчастный немного забылся. Мы воспользуемся этим моментом. Видя, что идет дождь, мы приказали развести огонь в камине. Вы просушите ваши вещи и сообщите нам некоторые сведения.

Монах согласился и последовал за Винсентом на кухню, где был разведен огонь.

Винсент запер за собой дверь, предложил монаху сесть и сам сел рядом с ним.

— Несколько дней тому назад мой брат был у вас в монастыре, и его представили Дону Калисту.

— Это я, — сказал монах, поднимая голову, но не выражая ни малейшего удивления.

— Помните ли вы, отец мой, об этом посещении? Помните ли вы о молодом человеке, который расспрашивал об исповеди in extremis?

Монах не колеблясь отвечал:

— Да, я помню о человеке немного моложе вас. Он приезжал в сопровождении сестры, которая ожидала его в гостинице монастыря. Молодая дама была в глубоком трауре, с ней был ребенок пяти или шести лет.

— Да, это были мои брат и сестра.

Монах поднял голову и равнодушно посмотрел на молодого человека.

— Ваш брат говорил, что один его друг, мучимый страшной болезнью, должен приехать провести сезон в гильонских купальнях. Этот несчастный, по мнению вашего брата, имел страшную историю в своей жизни, от которой он хотел облегчить свою совесть только в последние минуты своей жизни и вдали от тех мест, где она произошла, и не хотел исповедоваться ни у одного из светских духовников, так как тот в случае выздоровления исповедуемого мог бы встретиться с ним. Поэтому, прежде чем приехать в Гильон, он поручил вашему брату узнать, может ли какой-нибудь траппист выслушать его исповедь.

— Совершенно верно, отец мой.

— И вы призвали меня для этого человека?

— Да, отец мой. Он приехал сюда один, и ему стало так плохо, что он не смог доехать двух миль до ближайшей гостиницы и был вынужден остановиться здесь. Видя, что его состояние постоянно ухудшается, он послал за мной. Приехав сюда несколько часов тому назад, я решил, что нужно позвать вас.

— Брат мой, — сказал монах, — проводите меня к грешнику.

Винсент взял свечу и проводил монаха в последнюю комнату второго этажа.

Андре лежал в постели.

Услышав стук открывающейся двери, он проснулся и тщетно старался подняться.

Когда Винсент приблизился к нему, то при свете свечи можно было увидеть, что несчастный страшно бледен, щеки его ввалились, глаза тоже, только взгляд еще и жил.

— Благодарю вас, отец мой, что вы приехали на мой зов, — сказал он.

— Бог всегда слышит голос того, кто его зовет.

— Винсент, — сказал Андре, — благодарю вас. Оставьте меня наедине с духовником и возьмите эту свечу, на которую мне больно смотреть.

Винсент подчинился и поставил свечу в отдаленный угол комнаты, затем опустил занавеси рядом с постелью, чтобы свет не попадал больному в глаза. Монах опустился на колени около больного, говоря:

— Молись, сын мой, — и сам стал молиться.

Затем, поднявшись и придвинув кресло, он сел у изголовья больного и сказал:

— Сын мой, я слушаю вас.

Прежде, чем рассказывать дальше, мы скажем читателям, что происходило в гостинице после приезда Винсента.

Глава VII

В СЕРДЦЕ АНДРЕ БЕРРИ ЕЩЕ ОСТАЛОСЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЧУВСТВО

Винсент приехал в гостиницу "Добрые ребята" утром того дня, когда Панафье ездил за исповедником в монастырь.

Приехав в гостиницу, он сразу же пошел к Андре и сказал ему:

— Мы должны с тобой серьезно переговорить.

— Я хочу этого от всего сердца, — проговорил насмешливо негодяй.

Винсент не обратил на это никакого внимания, взял кресло и знаком указал Андре тоже сесть.

— Во-первых, ты должен понимать, что здесь ты полностью в моей власти. Вдали от всех, в незнакомой для тебя местности, где о тебе никто не знает, я мог бы отделаться от тебя, не боясь, что кто-то тебя будет разыскивать.

— Ты ошибаешься, — сказал Андре, чувствуя, что похолодел от слов шурина. Я был не один в Лионе, и меня должны искать.

— Нисетта в настоящее в Париже, куда я отослал ее три дня тому назад, очень счастливая и опасающаяся только встречи с тобой.

Андре прикусил губу и ничего не сказал.

— Я не буду повторять имена твоих жертв. Я не буду ни за кого мстить. Я хочу только восстановить честь моего отца. Я надеялся, что в тебе нет склонности к убийствам. Я думал, что побежденный преступник вспомнит, что у него есть жена и сын.

Андре вскочил с места.

— Молчи, Винсент, молчи! Не говори мне о них! Я не хочу думать о них!

— И в этом все твое несчастье. Если бы ты почаще думал о них, то не совершал бы таких преступлений.

— Мой сын… — повторил Андре, закрыв лицо руками. — Они считают меня мертвым.

— Мы должны были подумать о них, и именно им ты обязан тем, что мы не выдали тебя в руки правосудия, так как ты был настолько подл, что придумал ужасный план. Ты был связан с ними таким образом, что мы не могли выдать тебя правосудию. Мы не могли возвратить честь нашему отцу, не обесчестив его дочь.

Андре снова упал на стул.

— Слава Богу, Маргарита и Корнель спасены. Нам остается только спасти честь нашего отца. И если ты чистосердечен в своих чувствах, то ты должен помочь нам восстановить честное имя отца.