Кредо ассасина. Книги 1-7

Комната была хорошо знакома Эцио. На открытой стене по порядку висели страницы Кодекса. Стол, обычно заваленный картами, был чист, а вокруг него на тяжелых стульях с прямой спинкой из темного дерева сидели собравшиеся в Монтериджони члены Братства Ассасинов и члены семьи Аудиторе, посвященные в дела Ордена. Марио сидел за своим столом, на другом конце которого расположился серьезный мужчина в темном костюме. Он все еще выглядел молодым, но на лбу его уже залегли глубокие морщины. Это был один из ближайших товарищей Эцио, и самый неустанный его критик – Никколо Макиавелли. Двое мужчин сдержанно кивнули друг другу, и Эцио подошел поздороваться с Клаудией и матерью, Марией Аудиторе, ставшей главой семьи после смерти мужа. Мария обняла единственного оставшегося в живых сына так крепко, словно от этого зависела её жизнь, и посмотрела на него блестящими глазами… Эцио вырвался и сел рядом с Катериной, напротив Макиавелли, который встал и вопросительно посмотрел на друга. Стало ясно, что это вовсе невежливое вступление к разговору.

– Во-первых, наверное, я должен перед тобой извиниться, – начал Макиавелли. – Меня не было в Сокровищнице из-за неотложных дел во Флоренции, поэтому я не смог по-настоящему проанализировать то, что там произошло. Марио рассказал нам свою версию, но твой отчет должен быть более подробным.

Эцио поднялся и ответил напрямик.

– Я вошел в Ватикан и столкнулся с Родриго Борджиа, Папой Александром VI, нам пришлось вступить в схватку. У него была одна из частиц Эдема – Посох – и он использовал его против меня. Мне удалось одержать победу. С помощью объединенной силы Посоха и Яблока я открыл проход к тайной Сокровищнице, оставив Родриго снаружи. Он был в отчаянии и просил, чтобы я убил его. Я отказался, – Эцио замолчал.

– И что потом? – Напомнил Макиавелли, остальные слушали молча.

– В Сокровищнице было множество странных вещей – вещей, невиданных в нашем мире. – Заметно вздрогнув, Эцио заставил себя продолжать более ровным голосом. – Там мне явилась богиня Минерва. Она рассказала об ужасной трагедии, которая постигнет человечество в будущем. Но она так же сказала о затерянных храмах, которые, если нам удастся их отыскать, помогут искупить наши грехи и спасут всех. Она появилась, чтобы просить об этом призрака, который неким образом был со мной связан, но я не могу сказать, кто был этим призраком. После предупреждений и предсказаний она исчезла. Я вышел и увидел умирающего Папу, – мне показалось, что он умирал. Он сказал, что принял яд. Потом что-то заставило меня вернуться. Я забрал Яблоко, но Посох и огромный Меч, – другие Частицы Эдема, – поглотила земля, и я рад, что так произошло. Ответственность за одно только Яблоко, которое я отдал на хранение Марио, больше той, какую я вообще хотел бы нести.

– Невероятно! – Воскликнула Катерина.

– Чудеса, да и только, – добавила Клаудия.

– Значит, в Сокровищнице не было ужасного оружия, как мы опасались, – или, по крайней мере, тамплиеры не получили над ним контроль. Это хорошая новость, – спокойно произнес Макиавелли.

– А эта богиня, Минерва, – спросила Клаудия, – она похожа на нас?

– Она одновременно похожа и не похожа на человека, – ответил Эцио. – А слова ее доказывают, что она принадлежала к расе, которая намного старше и величественнее нашей. Весь её род умер много веков назад. Она же ждала всё это время. У меня нет слов, чтобы описать чудеса, которые она творила.

– А храмы, о которых она говорила? – вставил Марио.

– Я не знаю.

– Она сказала, что мы должны найти их? Как мы узнаем, на что обращать внимание?

– Наверное, должны. Возможно, мы всё поймем во время поисков.

– Поиски мы организуем, – сухо проговорил Макиавелли. – Но сперва мы должны расчистить путь. Расскажи о Папе. Ты сказал, что он не умер?

– Когда я вернулся, его мантия лежала на полу капеллы. Сам он исчез.

– Он что-нибудь тебе обещал? Он раскаялся?

– Нет. Он стремился к власти. И когда увидел, что не сумеет получить её, сломался.

– И ты оставил его умирать.

– Я не собирался убивать его.

– Ты должен был это сделать.

– Я не собираюсь спорить о том, что сделано. Я останусь при своем мнении. Нам нужно обсудить будущее. То, что нам предстоит сделать.