Кредо спасителя

Припасы… Припасы?! Да нет тут ничего! Стоп, кто это сказал?

– Эй! Ээээй! Я здесь! – хриплю не своим голосом.

За стеной с двумя трещинами послышался сильный скрежет, и дохнуло сыростью и прохладой. Свет!

– Глот, да тут какой-то мужик сидит! Он живой! Твою мышь! – Кара пулей выскочила из комнаты.

Я вижу людей, одетых в одинаковые военные комбинезоны.

– Лим, вытаскивай парня на свет. Нужно его осмотреть.– Глот как всегда спокоен и знает, что делать. – Эй, мэн, ты как?

– Я…я…я…!– Я больше не в силах говорить. Конечности не слушаются. Не могу подняться. Просто лежу и смотрю на них. Люди. Меня начинает трясти и из груди вырывается плач.

– What the f#ck?! Коди, тащи бутылку с водой! Он совсем без сил! – надо мной склонился подтянутый спортивного вида мужчина лет сорока пяти с волевым лицом, квадратными скулами и серыми цепкими глазами. – Эй, мэн! Все закончилось, слышишь? Мы тебя не оставим здесь. Ты теперь не один. Это говорю я, Глот!

– Глот, дай мне осмотреть его. Возможно, есть травмы. Слышишь меня, парень? – повернувшись ко мне, говорит высокий мужчина в очках, – Меня зовут Пайк, я врач. А как тебя звать?

– Я… Колп. Колп Рокдейл, сэр.

– Ну вот, Колп, успокойся. – Пайк, посветив мне фонариком в глаза, продолжает. – Видимых повреждений нет. Сильное истощение организма и приступ панической атаки. Колп, ты когда последний раз ел? И вообще, давно ты здесь?

– Я…я тут с двадцать третьего числа. А ел мало, последний раз двадцать девятого.

– Слышь, Глот, придется его нести, – это подошел здоровенный детина, с внешностью вышибалы из стриптиз клуба.

– Да, Майк. Возьми пару ребят в помощь, и расстелите брезент. – Глот внимательно на меня посмотрел: – Эй, мэн, а ты случаем не гангстер? Я знаю этот район. Здесь не бывает обычных парней. Только банды афро могут находиться на 129 улице.

– Нет, сэр. Я не гангстер.

– Так что ты тут делал?

– Сэр, я… Я должник. Меня бросили в этот подвал двадцать третьего декабря из-за долга, сэр.

– Мда. Сочувствую, парень. Майк, поднимайте его. Выдвигаемся.

Девушка спортивного вида вышла на освещенный фонариками клочок площадки:

– Глот, мы в аварийном тоннеле метро. Он тупиковый, здесь нам больше нечего делать.

– Согласен с тобой, Сара. Парни, мы возвращаемся. Не забудьте оставленный на второй ветке хабар.

Несли меня долго. Часов пять. Сколько всего шло человек я сосчитать не смог. Огромный гермошлюз неожиданно перекрыл дорогу за очередным поворотом.

– Сара, выходи в эфир. Пусть принимают опознавательный код.

– Да, Глот. Я готова. Фрай, как слышишь меня?

– шшш… Назовите себя. шшш…

– Я Scout. Принимайте опознавательный код. Альфа, семнадцать, три, сорок четыре, фокстрот, девяносто восемь, двадцать два.

– шшш… Scout, ваш код принят. С возвращением. Открываю.

Так я попал в бункер, который с легкой руки нашего врача Пайка мы стали называть поселением. Три дня доктор Пайк продержал меня в лазарете, который был устроен в левом крыле нижнего этажа бункера. Уход и лечение были такими, как, наверное, по самой дорогой медицинской страховке.

4

На четвертый день за мной пришла Кара, та девушка, которая нашла меня в узилище афро. Мне было предложено одеться и пройти в столовую для знакомства с коллективом. Шли коридорами, потом поднимались по лестнице. Бункер меня не впечатлил: много бетона и стали, все выкрашено однотонным нейтральным цветом. Короче, дорогу я не запомнил. В столовой меня встретили все «поселенцы». Стоял жуткий гвалт, но лица людей были настолько доброжелательны, что мне стало не по себе. Люди, что с вами стало? Никогда я не видел столько доброжелательных людей, да еще и в одном месте. Да не способны мы, американцы, к человеколюбию! На улице мы можем пройти мимо нуждающегося в помощи или попавшего в беду человека. Да. Это мы. Но здесь я как будто увидел других людей. Ну не верю я, что каким-либо образом может так кардинально поменяться менталитет.

Я стоял и молчал. Возможно, из-за того, что молчание затянулось, все присутствующие поняли мое смятение и замолчали. Молодой парень, одетый как и все в армейский комбинезон, стал пробираться между столами и сидящими на стульях людьми. Внешность он имел весьма своеобразную. Такой, знаете, типичный доцент кафедры палеонтологии. С длинными растрепанными волосами и бородой, а на носу очки в круглой тонкой оправе. Подойдя ближе, опершись рукой на стул словно стесняясь, парень начал полуофициальным тоном: