Крейсер его величества «Улисс»

Восседая в зубоврачебном кресле, он с трудом повернул голову назад. У двери стоял Брукс. Запорошенный снегом капюшон, словно венец, обрамлял его серебристые волосы. Онемевшими пальцами он пытался распечатать пачку сигарет. Наконец ему удалось вытащить одну сигарету. Держа в руке горящую спичку, он насмешливо поднял брови.

– Привет, Джонни! Простите, что разбудил вас, но вы нужны командиру. Правда, времени у вас ещё хватит. – Поднеся сигарету к угасающему пламени, он снова поднял глаза. – Как себя чувствуете? Хотя чего тут спрашивать? Я себя чувствую ещё хуже. Не осталось ли у вас этой отравы?

– Отравы, сэр? – в тон ему ответил Николлс. – Она понадобилась вам только потому, что поставили ошибочный диагноз? С адмиралом все будет в порядке, не волнуйтесь.

– О дьявол! До чего же несносны зеленые юнцы, особенно в тех, слава Богу, редких случаях, когда они оказываются правы… Я имел в виду ту самую бутылку контрабандного зелья, что изготовлено на острове Молл.

– Колл! – поправил его Николлс. – Но это неважно, как оно называется, – все равно его больше нет. Это вы его выпили, – прибавил он недружелюбно. Он устало усмехнулся при виде огорченного лица Брукса, затем, сжалившись, произнес: – Но бутылочка «Талис-кера» у нас найдется.

Подойдя к шкафчику с надписью «Яд», он отвинтил крышку флакона с наклейкой «Лизол». Он скорее услышал, чем увидел, как стекло коснулось стекла, и машинально, как бы со стороны, попытался определить, почему у него так сильно трясутся руки.

Брукс опустошил свой стакан и блаженно вздохнул, чувствуя, как по всему телу разливается благодатное тепло.

– Спасибо, мой мальчик, спасибо. У вас налицо все задатки первоклассного лекаря.

– Вы так думаете, сэр? А я нет. Я больше так не думаю. После сегодняшнего дня. – Он поморщился, вспомнив что-то. – Их было сорок четыре. Одного за другим, словно мешки с мусором, их побросали за борт. На все ушло каких-то десять минут.

– Сорок четыре? – поднял глаза Брукс. – Неужели так много?

– Не совсем, сэр. Это число пропавших без вести. Убитых человек тридцать, и Бог знает, сколько кусков и клочьев… В посту управления авиацией пришлось пустить в ход швабры и лопаты. – Он невесело усмехнулся. – Сегодня я не обедал. Не думаю, что и у остальных из похоронной команды появился аппетит. Задраю-ка я этот иллюминатор.

Он поспешно отвернулся от Брукса и пересек лазарет. Невысоко над горизонтом сквозь редкий снежок он заметил мигающий свет вечерней звезды. Значит, туман рассеялся – туман, который спас конвой, укрыл корабли от подводных лодок, когда транспорты резко повернули на север. Он увидел «Вектру» с бомбосбрасывателями, на которых не оставалось ничего, даже отдаленно похожего на глубинные бомбы. Увидел «Вайтуру», подбитый танкер, почти по палубу осевший в воду, который угрюмо тащился в хвосте конвоя. Видел четыре транспорта типа «Виктори» – огромные, мощные, надежные и в то же время, при всей их кажущейся неуязвимости, какие-то жалкие. Захлопнув водонепроницаемую крышку иллюминатора, туго закрутив все до последнего барашка, Николлс круто обернулся.

– Почему мы не поворачиваем назад, черт возьми? – вырвалось у него. – Кого Старик хочет одурачить, нас или немцев? Без авиационной поддержки, без радара, без малейшей надежды на помощь! Немцы теперь знают наши координаты с точностью до дюйма, а дальше им будет ещё проще следить за нами. А впереди ещё целая тысяча миль! – Повысив голос, он продолжал: – И теперь каждый поганый немец, действующий в Ледовитом океане, – будь то надводный корабль, субмарина или самолет – облизывается, выжидая момент, когда можно будет прикончить нас на досуге. – Он в отчаянии покачал головой. – Я не боюсь опасности, сэр. Вы это знаете. Но ведь мы свидетели самого настоящего убийства, если не сказать самоубийства. Выбирайте, что вам угодно, сэр. Все равно конец будет одинаков.

– Послушайте, Джонни, что-то вы разговорились…

– Почему же он не поворачивает назад? – Николлс даже не услышал замечания, сделанного Бруксом. – Ему стоит только отдать приказ. Чего он хочет? Смерти или славы? Чего ищет? Бессмертия за мой счет, за наш счет? – Он зло выругался. – Пожалуй, Райли был прав. Не правда ли, заголок получится превосходный: «Капитан первого ранга Ричард Вэллери, кавалер ордена «За боевые заслуги», посмертно представлен…»

– Заткнитесь! – Фраза прозвучала как удар хлыста. Глаза Брукса стали холодными, как Ледовитый океан, – И вы смеете подобным образом отзываться о капитане первого ранга Вэллери? – продолжал старый врач. – Осмеливаетесь чернить имя достойнейшего человека…

Не окончив фразы, Брукс с гневным удивлением покачал головой. Он молчал, тщательно подыскивая нужные слова, не сводя при этом глаз с побелевшего, напряженного лица лейтенанта.