Крейсер-призрак HK-33. Боевые операции немецкого ВМФ в Индийском океане

В конце концов, оба моряка поймали звезду в зеркала своих секстанов. Они сравнили полученные измерения, убедились в их идентичности и вместе отправились в штурманскую рубку, чтобы произвести сложные вычисления в сферической тригонометрии, попутно обмениваясь терминами, непонятными простому смертному: часовой угол, зенитное расстояние, склонение и т. д.

Оба моряка аккуратно записывали результаты своих вычислений. Вскоре была установлена широта и долгота, а окончательным результатом стали координаты судна с точностью до минуты. Оказалось, что за двадцать четыре часа HK-33 преодолел 257 миль, что совсем неплохо, учитывая все обстоятельства и среднюю скорость.

Ханефельд занес результаты вычислений, а также данные о температуре и погодных условиях в журнал.

— Интересно, как долго мы еще будем возиться со сферической тригонометрией, — вздохнул он. — Бьюсь об заклад, вот-вот найдется какой-нибудь умник, который докажет, что земля все-таки плоская. Что тогда будет?

— Пока наука развивается существующими темпами, полагаю, нам не о чем беспокоиться, — ответил Бах. — А если серьезно… — Он на несколько минут задумался. — Подумать только, ведь ученые мужи, которые так обошлись с Коперником, не были круглыми дураками. А возьми, к примеру, Парацельса. Я только что прочитал о нем книгу. Чем больше ты знаешь, тем больше понимаешь, как случайны и обрывочны наши знания. Никогда нельзя сказать с уверенностью, когда установленный факт окажется перевернутым с ног на голову. Чем блике ты подходишь к разгадке тайн Вселенной, тем более таинственными они кажутся.

О чем только не говорят во время ночных вахт в море! Все же моряки отличаются от людей, ступающих по твердой земле. И главным, что отличает их от людей сухопутных, является то, что в силу своей профессии они живут ближе к границе неведомого, непонятного и сверхъестественного.

В том месте, где теплый Гольфстрим встречается с холодным Лабрадорским течением, туманы — частое явление. А когда светит солнце, небо расцвечивают яркие полукружья радуг. Но вот остались позади лишенные растительности берега Ньюфаундленда. Наступивший день был ясным и солнечным.

— Слева по борту перископ!

Впередсмотрящий засуетился и замахал руками, при этом очень напоминая старую курицу, раскудахтавшуюся при виде ястреба.

— Я ничего не вижу! — раздался крик с мостика, где все вахтенные напряженно всматривались в даль, стремясь увидеть невидимое: там, где впередсмотрящий видел или считал, что видел перископ, не было ничего.

Поверхность воды была абсолютно спокойна — ни следа перископа или попутной волны. Но минуту назад там могло все это быть. Немецких подлодок в этом районе не было, значит, невидимая субмарина, прячущаяся в глубине, вполне могла быть вражеской.

— Мостик! Вот он! На этот раз справа по борту!

— Какого черта!

Противник, если это был он, выполнял на редкость странные маневры. Как он собирается выйти на позицию для атаки? Все взгляды устремились в направлении, указанном впередсмотрящим. Да, там что-то было. Оно поднималось над поверхностью, а вода вокруг пузырилась и кипела. И оно было сине-черным, как корпус субмарины. Но ко всеобщему облегчению, неопознанный объект оказался спиной кита, и по мостику прокатился веселый смех. В воздух взметнулся фонтан воды, словно струя исландского гейзера. Водяной столб на мгновение замер в воздухе, сверкая и переливаясь на солнце, а потом его развеяло ветром, и людям показалось, что невидимый павлин раскрыл свой красочный хвост.

— Может быть, подойдем ближе? — предложил Уорнинг.

У Крюдера возражений не было. Матросы, никогда не видевшие китов, во все глаза наблюдали за происходящим. Животных оказалось двое.

— Любовная парочка на воскресной прогулке, — заметил кто-то.

И это действительно было воскресенье! В море выходные и праздники ничем не отличаются от всех остальных дней.

Киты резвились в море, словно подводные горы, приподнявшие свои вершины над поверхностью воды. Соседство вспомогательного крейсера их нимало не тревожило. Судно подошло ближе, и зрители на палубе теперь могли без труда видеть треугольники их хвостовых плавников. То тут, то там над водой поднимались струи, выпускаемые китами, и опадали, как фонтаны, которым внезапно перекрыли воду. Наигравшись, киты ушли под воду, и поверхность воды снова стала спокойной и пустынной.

— Жаль, что мы не можем на них поохотиться, — сказал офицер, отвечающий за продовольственные запасы на корабле. Он извлек из кармана листок бумаги и карандаш и углубился в подсчеты. — Вы даже не представляете, сколько мяса в этом чудище. Некоторые киты весят до семидесяти тонн.

— Ничего, — сказал Крюдер, потом, подумав, добавил: — Позже.

Те, кто слышал последние слова капитана, навострили уши. Крюдер слов на ветер не бросал. Он всегда говорил то, что имел в виду, но никто не понял, что он имел в виду сейчас. Придет время, все станет ясно.

Вахта была изнурительно долгой, но обед — питательным и вкусным. Тишина, воцарившаяся на борту, очень способствовала правильному пищеварению. Неожиданно по кораблю разнесся сигнал тревоги.