Крем-брюле с бриллиантами

Впрочем, расслабиться мне не дали. Тут же вошел какой-то молодой человек, весьма приятный на вид, подкатил парикмахерское кресло к умывальнику и жестом предложил мне присесть. Я и забыла на какое-то время, что мне предстоит смена имиджа, и теперь мне стало безумно любопытно, что из этого получится.

В принципе, внешность у меня нормальная, но какая-то… неброская. Светло-русые волосы, для которых в последнее время специально придумали какой-то супер-шампунь, чтобы жидковатые, в общем-то, прядки приобрели хоть какой-то объем. Обычно я просто распускаю волосы и оставляю их в покое — они там сами по себе немножко вьются, а по торжественным случаям и на работу закалываю свою «гриву» на затылке. Что можно сделать из такого исходного материала было непонятно.

Молодой человек довольно долго ходил вокруг меня, приглядываясь и что-то прикидывая. Наконец, видимо, на что-то решился, развернул меня спиной к умывальнику и приступил к моему преображению. Сначала он вымыл мне голову, потом намазал их каким-то ароматным белым кремом и жестами предложил посидеть спокойненько двадцать минут.

Чтобы я не особенно скучала, пришла молодая девушка с набором маникюрных инструментов и занялась моими руками. Ну, это предупреждать вообще-то надо. Не помню, когда я последний раз проделывала эту процедуру с помощью мастера, так что назвать свои руки ухоженными, я бы не рискнула. Но если маникюршу и удивило такое небрежное отношение к собственным рукам, то она ничем своего удивления не выдала. Правда, в двадцать минут она не уложилась, но это оказалось даже к лучшему.

Молодой человек снова развернул меня спиной к умывальнику и очень долго мыл мои волосы какими-то невероятно ароматными шампунями. После чего снова намазал мне голову каким-то составом, закутал ее пластиковым полотенцем и предложил, естественно, жестами, вернуться к маникюрше. Она закончила свое занятие как раз тогда, когда пришло время снимать с моей бестолковки изрядно надоевший мне чехол. Что ж, руки она мне сделала просто фантастически красивыми.

Но вот когда парикмахер смыл состав с моей головы, я взглянула в зеркало и в ужасе зажмурилась. Мое отражение продемонстрировало мне нечто сугубо лохматое и сугубо темное, не цвета воронова крыла, конечно, но типа того. Что ж, теперь меня не то что злоумышленники — мама родная не узнает. Сама же я просто закрыла глаза и приготовилась к худшему. Просидеть мне так пришлось довольно долго, мастер щелкал ножницами, ловко орудовал расческой, жужжал какой то бритвой, снова щелкал ножницами, потом включил фен, из чего я сделала вывод, что час «икс» вот-вот настанет.

— Готово, мэм, — произнес по-английски свою первую и последнюю фразу парикмахер и скромненько отошел в сторону.

Я не без трепета открыла глаза. Так вот какая, Фэриде-ханум. Блестящая, живая масса темно-каштановых волос, в которых как искорки вспыхивали тонкие рыжие прядки. Это было даже не прическа, а Нечто, какой-то дорогой мех, струящийся вокруг лица и мягко спускавшийся по шее. Волосы чуть-чуть не достигали плеч, а небрежно упавшие на лоб пряди были вообще невероятно красивы.

— Спасибо, — искренне сказала я тоже по-английски. — Это шедевр, вы настоящий мастер.

— Продержится неделю, — сообщил он мне с поклоном, и стал собирать инструменты.

Я попыталась слезть с кресла, но, как выяснилось, поторопилась. Пришла женщина средних лет с небольшим баульчиком, разложила на подзеркальнике какие-то коробочки и кисточки. Кресло от зеркала чуть-чуть отодвинули и девушка-маникюрша занялась уже моими нижними конечностями, которые тоже были не слишком ухожены.

А женщина занялась моим лицом. Сначала достала что-то, оказавшееся контактными линзами и показала мне, как ими пользоваться. В общем, довольно просто, если приноровиться. В результате из зеркала на меня глянула темноглазая брюнетка, не имевшая практически ничего общего с моей прежней персоной. Для начала на это новое лицо наложили какую-то маску и предложили спокойно полежать минут десять. После чего маску сняли и дальше я просто довольно долго, сидела с закрытыми глазами ощущая прикосновения к своему лицу кисточек, пуховок, тампонов и даже каких-то щипчиков. По моим догадкам, щипчиками мне создавали идеальные брови, а еще какие-то действия знаменовали собой наращивание ресниц.

Наконец с меня сняли все простынки и пеньюары, педикюрша закончила лакировать ногти и с поклоном удалилась. Я посмотрела на себя в зеркало и ахнула: передо мной, с той стороны стекла, сидела настоящая красавица. Маскировка удалась на славу: я сама себя не узнавала. Конечно, на этом незнакомом лице был абсолютно мой нос, линия щеки ничуть не изменилась, подбородок остался прежним, равно как и рот. Возможно, все дело было только в том, что вместо привычных серых на меня смотрели темно-карие глаза, обрамленные длинными, пушистыми ресницами. Или брови, которые ровными дугами обрамляли эти глаза. Или чуть более смуглая, чем обычно, кожа. Но все равно это была совершенно другая женщина.