Кремль 2222. Бутово

Навия затаила дыхание, боясь спугнуть удачу. Вот оно! Вот то, ради чего она пестовала этого красивого мальчишку-муна. Заложенная в гены гомункулов программа восстанавливалась! Навыки боевой машины – убить, уйти… и снова убить, если надо. Ну, что же, высокородный Дорм! Недолго тебе осталось. Этот славный мальчик мог убить тебя уже сейчас, на церемонии выбраковки. Эх, удобный же был момент… Ничего! Ничего! Еще моменты будут.

Женщина закрыла глаза, зримо вспоминая все то, что хотела бы забыть… но так и не могла. Белые лабораторные стены. Стойка медицинских приборов. Сверкающий хирургический набор – скальпели, ножички, крючочки, еще какая-то хрень… Она, привязанная к столу для разделки трупов. Сталь холодит спину, но Навия не чувствует холода. Лишь боль, одна только боль… И гнусная усмешка Дорма!

– Скальпель… Так… Переверните ее… Держите. Делаем вытяжку из позвоночника…

Боль! Острая жгучая боль!

– Хорошо. Теперь извлекайте плод…

– Но…

– Вытаскивайте! Думаю, именно в плоде то, что нам нужно. Сделаем вытяжки! Быстрей…

– Но, она умрет, высокородный!

– Вовсе не обязательно. Может, и выживет.

– И никогда больше не родит.

– Она и не должна была родить, забыли? Забыли, что она согласилась добровольно…

– Мы обещали ей ребенка…

– Я – никому ничего не обещал! А ну, хватит болтать. Делайте.

– Наркоза не хватит.

– И черт с ним…

Тряхнув головой, Навия едва пришла в себя. Поспешно отвернулась, глотая слезы. Теперь настала очередь удивляться ее собеседнику:

– Что с тобой, высокородная. Ты плачешь?

– Просто соринка в глаз попала.

– Но…

– Ты, кажется, собирался помочь Эльде? Она тебя ждет. Ступай.

Эльда… Почтительно кивнув, молодой человек оставил наставницу в самых расстроенных чувствах. Впрочем, ее чувства Альда сейчас не интересовали… Юная красавица Эльда влекла его куда больше! Тем более, он ведь и правда обещался помочь.

– Я ненадолго, Мудрейшая… Надеюсь, ты будешь в порядке.

– Буду. Иди.

Стеклянная дверь. Заросли смородины и томатов. Теплица. Все та же лаборатория – закуток.

– Здравствуй, высокородная Эльда. Я обещал прийти.

Девушка резко обернулась. Голубые глаза сверкнули бесконечностью океана. Губы растянулись в улыбке:

– Ах, Альд. Ну, что? Снимешь показания сам?

– Конечно, высокородная…

Сегодня Эльда была одета иначе. Да, обычный белый лабораторный халат, но под ним не голубая роба, а узенькие линялые штаны и короткая блузка из какой-то блестящей материи. Очень красивая, кстати сказать.

– Выскородная… ты так красиво одета!

Записав показания приборов в знакомый блокнот, юноша вернулся быстро.

– Красиво? – девчонка махнула ресницами. – Ах, да. У нас же сегодня вечером – праздник. Ну, на нашем уровне.

– Желаю хорошо повеселиться, высокородная.

– Да ну! Какое там веселье – скука.

Эльда неожиданно запнулась, вспомнив вчерашнего механика. Конечно, этот Гирн – гнусный нахал, но… Он подстерег ее утром, прямо у дверей. Выглядел виноватым, долго извинялся, а потом вдруг подарил акварельные краски и кисточку. Так сказать – загладить вину. Ничего другого обиженная девушка от нахала и не приняла бы, но это… Словно бы Гирн знал. Так ведь, верно и знал. Прознал как-нибудь. Может, когда заходил, рисунки случайно увидел…

– Поверь – от чистого сердца, стало быть. Ну, не дуйся, красотка. Обидеть тебя я вовсе не хотел. Просто подумал, что… Останемся друзьями, ага? Мир?

Против красок Эльда не устояла:

– Мир, ладно. Но…

– Понял, понял, понял! Ла-адно, пока. Кстати! Захочешь научиться целоваться – обращайся всегда!

Целоваться, хм… Что такое поцелуи, юная красавица знала. Читала в старинных книжках. Но, вот попрактиковаться наяву как-то было не на ком. По крайней мере, пока. Мудрейшие – двухсотлетние старцы – были практически равнодушны к женскому полу. Увы, вытяжки из спинного мозга мунов, способствуя долголетию, резко снижали потенцию, и тут уж приходилось выбирать. Кстати, этот ушлый механик Гирн наверняка проживет недолго. Еще лет сто – пожалуй, и все. А то и меньше.

– Ты обещала показать рисунки, высокородная…

– Да-да, я принесла. Да не называй ты меня так! Хотя бы, когда мы вдвоем. Зови просто Эльда. Красивое имя?

– Красивое. Как и ты…

– Вот… глянь…

Немного смутившись, девушка протянула Альду тетрадь – скрепленные вместе листы белой бумаги.

– Вот это я училась… Вот яблоко, видишь? Вот оно карандашом, а вот – гуашью. Гуашь – это такая краска, она есть у маркитантов… ой!

– Я знаю, кто такие маркитанты, вы… Эльда.

– Знаешь? Ну-у… ладно, проехали.

Усадив юношу на скамью, красавица подвинулась ближе, так, что ее мягкие золотистые волосы коснулись щек Альда.

– Это – классика. Это – в технике импрессионизма, вот кубизм, а вот – пуантилизм… это когда краски не смешаны и накладываются вот так, точками…

– Здорово! – восхищенно отозвался молодой человек. – Честное слово – здорово. Я бы никогда так не смог! Да и никто другой.

– Ну-у… скажешь тоже, – юная Мудрейшая покраснела от удовольствия аж до самых ушей.

– А откуда ты все это знаешь? – Альд подвинулся еще ближе, ощущая теплое бедро Эльды. – Про все эти измы?