Кремль 2222. Чертаново

Звук нового удара, которым неугомонный «Раптор» осенил крышку люка, заставил содрогнуться не только стены и потолок, но и двух хомо, стоящих у входа в паучью обитель.

– Пойдем уже, что нам остается? – сказал Ермак, хмуро глядя вверх.

– Не знаю, – шумно выдохнув, прошептала Василиса. – Я уже, честно говоря, на пределе. Ноги гудят, голова кружится… Сил никаких не осталось.

– Ну, по сути, последний рывок – и мы дома, – ободряюще, насколько мог, произнес черноволосый наемник. – Надо собраться с духом и…

Сверху послышался скрежет – как будто кто-то елозил стальными когтями по металлической поверхности крышки – и Ермак невольно запнулся.

– Я понимаю, да, – сказала девушка, рефлекторно косясь в сторону лестницы, по которой они совсем недавно спустились вниз. – Но как-то… очень много всего навалилось. Чересчур…

Глядя на ее унылую физиономию, Ермак едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Василиса расклеилась в самый неподходящий момент – позади были голодные «Рапторы», впереди, по всей вероятности, поджидали голодные пауки-мясоеды, а она вдруг почувствовала полное бессилие.

«Ох уж эти женщины…»

На утешение не было времени, поэтому Ермак резко выдернул из кольца на поясе свой многострадальный меч и вложил его Василисе в руку со словами:

– Держи. Я пойду первым, ты прикрывай сзади. Быстрей, пока «Рапторы» вниз не пробились.

И, не говоря больше ни слова, мужчина шагнул в полумрак коридора. Василисе не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним. Сделав пару шагов, Ермак будто бы между прочим оглянулся через плечо и увидел, что девушка робко бредет в метре от него, держа одолженный меч в опущенной правой руке, а импровизированный факел из горюн-травы – в поднятой левой. Вид у Василисы был разнесчастный, но она и не могла так быстро прийти в себя и заново обрести душевное равновесие. Ермак решил не заострять внимание на кислой мине спутницы и сосредоточился на окружающей обстановке. Обглоданные кости не выглядели свежими, но это не значило, что пауки покинули коридор и скрылись в неизвестном направлении.

Тем более что выходов из тоннеля, как понял Ермак, существовало всего два – тот, через который они проникли внутрь, и тот, к которому теперь стремились. А поскольку ни тем, ни другим туповатые многоногие муты, скорей всего, воспользоваться были не способны, они могли находиться только где-то поблизости.

«Ну, если не сдохли от голода. Черт его знает, сколько времени прошло с тех пор, как сюда забредали другие люди».

В неверном свете горящего пучка, который несла Василиса, Ермак рассмотрел пожелтевший череп. Он лежал у стенки и угрюмо взирал на путников пустыми глазницами.

«Надеюсь, что очень, очень давно».

Однако очередная робкая надежда снова разбилась о преграду в лице беспощадной реальности: не успел Ермак и пяти метров пройти, как до ушей его донесся слабый шорох. Черноволосый наемник напрягся, но не остановился – лишь замедлил шаг и стал пристальней вглядываться в полумрак, дабы не пропустить…

Паук-мясоед бросился на воина из темной ниши, которая до этой поры была сокрыта серым узором паутины. Мужчина резко повернулся к муту и, направив на него ружье, выстрелил прямо в уродливую голову. Паук, пошатнувшись, упал на пол; под башкой его стало стремительно расползаться темное пятно крови, перемешанной с мозгами.

– Слева! – воскликнула Василиса, и воин, повернув голову, увидел второго монстра, который, шустро переставляя лапы, спешил к нему из ниши в противоположной стене.

Еще одно нажатие на спусковой крючок…

И ничего.

Ермак одарил ружье недоуменным взглядом и вдруг вспомнил, что потратил первый патрон еще там, наверху, когда выстрелил в глаз не в меру прыткому и голодному «Раптору». Страх пронзил его обжигающе-холодной иглой…

А паук меж тем был уже рядом.

Ведомый инстинктом самосохранения, Ермак резко перевернул ружье и ударил мута прикладом прямо в круглую лохматую морду. По счастью, соперник мужчине достался относительно небольшой, и этого тычка хватило, чтобы отбросить ползучего урода на метр.

– Меч! – воскликнул Ермак, протягивая Василисе ближнюю руку.

На беду, это была левая, которой черноволосый наемник орудовал не так здорово, как правой. И тем не менее, выхватив клинок из ладони спутницы, Ермак смог сделать неловкий выпад в сторону паука, и тот поспешно отпрянул. Выигранных секунд хватило, чтобы отбросить ставшее бесполезным ружье и перекинуть меч в правую руку. Новую атаку восьминогого мута черноволосый наемник встретил уже во всеоружии и без особого труда перерубил монстру одну из передних лап. Паук тут же взвыл дурным голосом и отпрыгнул назад, щедро поливая пол грязной кровью из отрубленной конечности. Ермак бросился вперед, намереваясь добить гада, и мут дрогнул и, вмиг утратив былой задор, принялся пятиться. Черноволосый наемник напирал, а паук отступал и отступал… пока не уперся лохматой «кормой» в стенку. Тут он вздрогнул, на пару мгновений растерялся, и Ермак с блеском воспользовался заминкой противника: меч в сильной руке воина взлетел к потолку и обрушился на голову мута.