Кремль 2222. Фрязино

– Все верно. Не стоит их тревожить раньше времени. Пусть думают, что все вокруг деморализованы. Чтобы наша встреча явилась сюрпризом. Нам их излишняя бдительность абсолютно ни к чему, – Михаил задумался, прикидывая. – На месте их разгромить как-нибудь можно?

– Нет. Встали умело, на высоком холме, – сразу отверг вариант Рамзан. – Службу несут хорошо, незамеченным не подберешься, а если и приблизишься, то снизу всех не рассмотреть. Зато мы будем на виду. Мы с соседнего холма наблюдали, так оттуда тоже километр, а наши БМП туда не затянешь. Ни гранатометом толком не взять, ни автоматом… Не по открытой же местности атаковать! Потерь не оберемся!

– Ладненько. Значит, будем работать вариант с засадой. Мы же его рассматривали в качестве основного, – монах чуть помолчал и улыбнулся. – А ведь все не так и плохо. Броню мы своими пушками без проблем в решето превратим. Никто не помнит, на ПТ-76 хоть стабилизатор стоит?

Как можно помнить то, чего никогда не знал? Всякой военной техники в истории было много. Абсолютное большинство моделей было снято с вооружения задолго до войны, а если единичные экземпляры и сохранились на позабытых базах, то кто знает, где те базы? Даже толковых инструкций и наставлений не сохранилось. Многое не знали ни киборг с его абсолютной памятью, ни любитель покопаться в бумагах Михаил.

– По идее, уже должен быть. Хотя бы в одной плоскости, – задумчиво изрек Кирилл. – Если, конечно, еще действует.

– Ладненько. Бой покажет, – в конце концов решил смиренный воин Господа. – От экипажа тоже немало зависит. Да и не станем мы переть на них в лоб и меряться, чей крепче. Уж трехдюймовый снаряд нашу броню прошьет с гарантией. Следовательно, никакого геройства. Враг должен быть уничтожен, а нам полезно остаться при этом целыми.

Кирилл вдруг улыбнулся. Он уже явно думал о том, что победа всегда поднимает авторитет победителя.

– Кстати… Ты штатным вооружением БМП пользоваться умеешь? – спросил его смиренный воин Господа. – Я понимаю, практики нет, но с твоими данными главное – представление иметь.

– Представление я имею.

– Вот и ладненько. Я тут подумал: Петр с пулеметом полезнее будет спешенным, Рамзан – снайпер, ему тоже лучше заниматься своим делом. Я тоже не могу просто стрелять из башни, а прочее пустить на самотек. Но тогда у нас одного в экипажах не хватает.

– Без проблем. Не бойтесь, не подведу.

– С чего бояться? Тем более, это и в твоих интересах. А мы тем временем еще и гранатометы задействуем. Работать, так по полной программе. Разозлили они меня.

– Как ни странно, меня тоже, – неожиданно признался не слишком склонный к переживаниям Кирилл. – Только отморозков сейчас и не хватает. Мало им всего прочего…

Что интересно, сказано было с подлинным чувством. А уж сожалел ли киборг об уменьшении числа своих потенциальных подданных, или массовая гибель людей даже в его глазах не имела оправданий – какая разница? Чужая душа – потемки. Тем более – душа киборга…

Глава 19

– А это еще что такое? – Лина переоделась в зеленый костюм, делающий человека менее заметным среди леса, однако монах выделил девушку из суетящейся толпы сразу, пусть некоторую часть сборного отряда составляли женщины и присутствие еще одной чем-то особым не являлось.

– Это значит, что я тоже буду драться вместе со всеми, – девушка разжилась не только местной одеждой, но и арбалетом.

– Тебе-то зачем?

– А вам всем? Вместе – значит вместе. Ты же знаешь: стреляю я не хуже мужиков, дерусь тоже, да и с прочей подготовкой у меня нормально.

– А если убьют? В бою, между прочим, убивают. И не только врагов. Потери несут все.

– Тебе-то что до того? Одной проблемой меньше станет. Не надо будет кого-нибудь приставлять ко мне, следить, чтобы ничего не натворила, подозревать, а в остальное время – не знать, что же вообще со мной делать, – язвительно отозвалась Лина.

– Вариант, что я элементарно переживаю за тебя, не рассматривается?

– Нет. Когда переживают, думают, как бы сделать человеку хорошо. А я помню Преображенскую площадь.

Какой именно эпизод ей вспомнился, где она посчитала монаха невнимательным, тот даже гадать не стал. Женщина ведь! Лишь промелькнуло – не смерть ли напарника и одновременно любовника имеет в виду Лина. Но ведь там ни вины, ни заслуги Михаила не было – лишь стечение обстоятельств.

– Я тоже помню любое мгновение, когда мы были рядом, – мягко произнес Михаил. – И поверь: ты мне очень дорога.

– Вот об этом не надо, – с непонятной решимостью отрезала девушка. – Короче, одна я не останусь. Я с вами, и все. Попытаешься не взять – сбегу и пойду следом. Но тогда моя судьба будет на твоей совести.

– Совесть – понятие растяжимое. И вынести может многое. Главное, ей воли не давать, – улыбнулся монах, а затем махнул рукой. – Ладно. Нет у меня сейчас времени еще и с тобой возиться. Но условие: слушаться меня, как Бога. Ни малейшей самодеятельности. Запомни: рукопашная не планируется, стрельба без команды запрещена, лезть на рожон никому не позволено. Мы обязаны не просто уничтожить врага, но и остаться живыми.