Кремль 2222. Кенигсберг

В лицо шибануло отрезвляющей действительностью. Проморгавшись, Книжник осознал, что находится не в Кремле, а в грязной и тесной клетке на грязной палубе в далеком холодном море. За левым бортом сейчас была белесая пелена от порохового дыма, за которой проступал темный берег. Было уже светло, а значит, он, отключившись, проспал всю ночь. От холода трясло, страшно хотелось пить.

Снова неровной чередой раскатисто загрохотали пушки. Били, судя по всему, по берегу. Встав на колени, ощущая, как все тело ломит от неудобной позы, Книжник позвал:

– Эй, сосед! Как там тебя? Косматый!

Сосед не ответил. Книжник крикнул громче – ответа не было. Узник то ли спал, то ли не был настроен на общение. В любом случае, кричал парень напрасно. Потому как вместо соседа рядом с клеткой возник Балабол.

– Ты чего разоряешься? – с прежней дурашливой дружелюбностью поинтересовался бандит. – Совсем одурел от скуки? Так мы тебе быстро развлечение найдем. Кэп у нас по этой части мастак!

Книжник едва не ляпнул, что уже, мол, познакомился с художествами Кэпа. Но прикусил язык: не хватало только, чтобы этому гаду стало известно, как он свободно разгуливает по кораблю. Поэтому и просипел первое, что пришло в голову:

– Пить хочу. И есть.

– Экий ты нежный! Всего сутки в клетке – а уже и есть ему, и пить! С такими претензиями ты у нас долго не протянешь! Придется твоим дружкам твой труп отдавать, а это для бизнеса не слишком хорошо!

– Ну ты и сволочь… – бесцветно бросил Книжник. Ему действительно стало вдруг все равно, даже чувство голода притупилось. Только горло продолжало першить от сухости.

– Да ладно, тебе. На! – Балабол швырнул в клетку какой-то грязный кусок и придвинул ногой емкость с водой от соседней клетки. – Я ж не червяк какой, я Вольный, я ваше гостеприимство помню. Жри и пей от пуза!

Расхохотавшись своей шутке, он стал наблюдать, как Книжник с омерзением вглядывается в мятую ржавую миску с мутной водой. Жажда мучила страшно, а потому, преодолев отвращение, он зачерпнул сквозь решетку воды ладонью, влил в рот. Пахнуло немытым зверьем. Но жажда была сильнее брезгливости, и он смог зачерпнуть еще пару пригоршней, после чего обратил внимание на брошенный кусок еды. Именно еды – потому что застывшая черная масса не имела аналогов в его зрительных и вкусовых воспоминаниях. На вкус кусок напоминал сухой и пресный жмых, от которого снова захотелось пить.

Балабол поднял взгляд на решетку за спиной Книжника. Залихватски присвистнул, очевидно подзывая второго заключенного.

– Эй, Герцог! Хорош дрыхнуть! Невежливо так друга встречать!

– Морские гады – твои друзья, – глухо донеслось из-за решетки.

– Ну как знаешь, – ничуть не обидевшись, сказал Балабол. – Хотел тебе вечером гостинцев забросить – так теперь не дождешься!

– Гостинцы-то, небось, у посадских отбирать будешь?

– А у кого ж еще? – Балабол недобро усмехнулся. – Они провинились – им и расплачиваться! Ладно, нет времени с вами трепаться, на берег пора. А за вами пока этот мальчонка присмотрит. Вы уж его не обижайте, а?

За спиной Балабола возник устрашающий силуэт какого-то затянутого в кожу громилы. Деформированное лицо с небритой квадратной челюстью и единственным глазом навыкате никак не настраивало на душевное общение. За поясом «мальчонки» торчал топор с любовно отточенным лезвием, за собой же этот тип волочил железный шар на черной цепи.

Балабол, посмеиваясь, удалился. Громила же покрутил своим жутким глазом с кровавыми прожилками и направился к клетке с гориллоподобным. На этот раз мут не стал проявлять агрессивности, а враз сник, будто соизмерив собственные силы с надвигающимися. Наступив, как на ступеньку, на клетку с какими-то извивающимися то ли щупальцами, то ли змеями, охранник приподнялся – и уселся прямо поверх «гориллы». Если таким образом он хотел закрепить свое превосходство на вверенной ему территории, то это вполне удалось: гориллоподобный как-то сник, успокоился и принялся делать вид, будто ищет в своей шерсти паразитов.

– Альфа-самец определился без боя, – тихонько сообщил за спиной косматый. – Да ты не бойся, Бугай туг на ухо.

– Так значит, тебя Герцогом кличут? – скосившись на косматого, произнес Книжник. – Это как – прозвище или титул?

– Почетное звание, – проворчал косматый. – Оттого и не называю имени незнакомцам, что на дурацкие вопросы отвечать не люблю!

– Да ладно, – примирительно сказал Книжник. – Хорошее имя. Ну, хочешь, я тебя буду не Герцогом называть, а так, как сам придумал?

– Это как же?

– А Косматым!

– Тьфу ты! – узник озадаченно пожал плечами. – Нет уж, шут с тобой, лучше давай Герцогом.

– Договорились!

Корабль содрогнулся, что-то заскрежетало, металлически затрещало. Над палубой разнесся гул тяжелых подошв, следом послышался явственный всплеск.

– Шлюпки спускают на воду, – прислушавшись, прокомментировал новоявленный Герцог. – На расправу, небось, отправляются.

– Я не понимаю…

– А чего непонятного? Вчерашние беглецы – они, небось, из этой общины. А община за своих в ответе. Вот и огребут по полной. Залпом их уже припугнули, теперь идут урок закреплять.