Кремль 2222. Киев

– Что ты там взял?! – прорычал Инженер, пытавшийся вылезти из кресла, прижавшего его к пульту.

– Контроль взял! – уже увереннее сообщил кио. – Сейчас проверим…

Удары прекратились – нападавшие роботы неожиданно отступили. Через минуту удалось выпрямить и медленно поднять «Мастодонта» на прежнюю высоту.

– Я – наверх! – крикнул Книжник. – Хочу все увидеть своими глазами!

Он быстро вскарабкался по лестнице и выбрался на воздух, огляделся. Хутора больше не было. Была большая, грязная, с остатками земли, металлическая площадка. И отсюда открывался потрясающий вид на финал титанической битвы.

Саранча рассыпалась под натиском биороботов, теперь подчиненных командному центру «Мастодонта». Приструненные Проклятые оставили в покое стены Крепости и присоединялись к тотальной «зачистке местности» от отдельных групп серых Жнецов.

Ощущения победы не было, была чудовищная усталость, да еще жалость – жалко было разрушенного Хутора, ставшего символом разрушенных надежд. Бывшие обитатели поселения собрались вокруг Крынки маленькой группой, совершенно растерянные и не понимающие, что делать дальше.

Марика плакала у него на груди. Книжник утешал ее, как мог. Да только что тут скажешь?

– Ничего, – говорил парень. – Назар заберет вас в Крепость и в обиду не даст – мы обязательно договоримся об этом. В конце концов, мы победители – и Патриарх нам кое-чем обязан, верно?

Девушка посмотрела ему в глаза и улыбнулась сквозь слезы.

– Смотрите! – зычным голосом позвал Крынка, указывая вверх.

Небо заметно темнело. Прямо на глазах растворялось зловещее сияние, на небосводе явственно проступали звезды.

– Что это значит? – тихо спросил Книжник.

– Как это что? – так же тихо отозвалась Марика. – Волна прошла.

Эпилог

Бронепоезд стоял «под парами», ожидая отхода. Их снова ждала неизвестность, но путь уже не пугал, ведь нет ничего более умиротворяющего, чем дорога. Особенно – под прикрытием надежной брони.

Инженер помог подлатать потрепанные системы, откалибровать оружие. Кое-какое вооружение удалось установить с подбитых в результате боев биороботов. Что и говорить – команда сложилась отличная, жаль только, приходилось расставаться. Инженера звали с собой – но он наотрез отказался бросить своих людей, завод, а главное, мечту всей своей жизни – огромную белую птицу, которая только должна была взмыть в небо.

– Когда-нибудь я сам прилечу к вам! – смеялся он. – Только взлетную полосу подготовьте!

– Обязательно подготовим – только знать дай!

Они еще долго обсуждали возможность связи между далекими радиостанциями, даже обменялись радиочастотами. Книжник понимал, что реализовать эти планы можно будет только в Кремле, с согласия Князя, боярской Думы и Вече.

Но в Кремль еще нужно вернуться – а путь далек, тяжел и опасен.

Назар долго уговаривал новых друзей остаться. Защитники Печерской Крепости знали цену боевой дружбе и понимали вклад чужаков в общую победу. Гостеприимство киевлян не знало границ, и Книжник успел полюбить этих непохожих на них, но удивительно родственных по духу людей.

Однако друзья были непреклонны: их ждала родина.

– Мы обязательно вернемся, – говорил Книжник Назару. – Может, не мы сами, но наши люди, те, что протянут вам руки дружбы. Мы такие разные – но у нас еще больше общего. Только вместе мы сохраним и возродим человечество…

– Я обязательно вернусь, – говорил Книжник Марике и уже не был настолько уверен в собственных словах.

Между ними вспыхнуло чувство – яркое, жаркое, – такое обычно сгорает со скоростью спички. Но в их скудном мире каждая встреча – как драгоценность. Может, и вправду он однажды вернется в этот город, но это будет уже другой Книжник и другая Марика.

– Я обязательно вернусь, – закрыв глаза, говорил себе Книжник. И эти слова он обращал своей далекой родине, хмурым кремлевским стенам, почти забытым семинарским кельям. Она была так далека, его родная сторона, и путь предстоял тяжелый, но любое странствие обретает смысл, только когда возвращаешься домой.

Они должны вернуться – чтобы открыть своим людям глаза на этот огромный, удивительный и сложный мир.

Мрачный странник так и не принял приглашение Лавры, где успели отпустить ему все существующие и мнимые грехи, но и с «Драконом» ему было не по пути.

– Я привык быть один, и мне уже поздно меняться, – сказал этот странный человек, когда они прощались у брони «Дракона». – Моя роль в этой истории закончена, и я ухожу. Прощайте!

Он развернулся и побрел прочь. Что-то заставило Книжника крикнуть ему вслед:

– Только один вопрос напоследок! Ты ведь так и не признался, но может, все-таки скажешь мне твое настоящее имя? Ведун? Предсказатель?

Мрачный странник обернулся, помолчал, разглядывая Книжника. И произнес:

– Зови меня просто: Бука.