Кремль 2222. Куркино

Мысленной командой заставив потолочника вытянуться в струнку, Громобой бросил хмурый взгляд на потолок. Био, исполняя немного запоздавший приказ, направил луч света туда же, освещая грязно-серую поверхность.

«Снаружи от его навыков будет немного толку, – разглядывая уродца, подумал нейромант. – Его тело предназначено для подземных операций, только тут он может использовать свои присоски. Интересно, а невидимым он тоже может становиться только для искусственного света? Вряд ли для солнечного тоже…»

Недостатки определенно перевешивали достоинства, да и вдобавок Громобой плохо представлял себе, как будет управлять двумя био одновременно. В дежурном режиме заставить пару роботов перемещаться по пересеченной местности – задача плевая, но как удержать оба сознания в узде, когда дело дойдет до хорошей драки (а оно дойдет, ведь это московская Зона, черт бы ее побрал!..). Вот и получалось, что потолочника надо либо отпустить на все четыре стороны, либо прикончить…

«Либо придержать – до тех пор, пока не выберемся из тоннеля. А то мало ли, с чем мы столкнемся по дороге на свободу…»

Он снова – в который уж раз!.. – окинул потолочника оценивающим взглядом. Обратить его в груду металлолома или все-таки попытаться использовать стального бойца в качестве пушечного мяса?

«Пожалуй, пущу его вперед, – решил Громобой. – Пусть обезвредит все ловушки, если таковые найдутся… все лучше, чем собственной шкурой рисковать».

– Согласен быть нашим вожаком? – осведомился нейромант, хмуро глядя на потолочника исподлобья.

И сам же мысленно велел миниатюрному био покивать в ответ на этот вопрос. Странный способ удовлетворить самолюбие, но знал бы кто, как часто Громобой прибегал к нему за тот год, что провел вдали от Бо. Единственным спутником нейроманта тогда стал ржавый ящер «Рекс» по прозвищу Щелкун, который, на его беду, вынужден был выполнять любые прихоти бородача. Стальной динозавр плясал, прыгал, махал хвостом, точно дрессированная крысособака… словом, делал все то, чего роботы обычно не делают, так как подобная суета противоречит основной программе, заложенной в каждого био – программе выживания.

И вот теперь Громобой проделывал тот же трюк с потолочником, издеваясь над ним, как ему угодно. Бо находилась гораздо ближе, чем прежде, более того, ее «аватар» сопровождал нейроманта в его путешествии по заброшенной шахте метро. Однако бородач продолжал забавляться, словно малое дитя. Почему? Возможно, потому, что от этой привычки оказалось не так просто избавиться, как он думал изначально.

– Шагай, – милостиво разрешил Громобой, хотя потолочник, конечно же, никуда не рвался – кроме, разве что, к самому нейроманту, которого определенно мечтал прикончить самым изощренным способом.

Но бородач, разумеется, не предоставил био такой возможности – вместо этого бывший стаббер велел искусственному убийце рысцой бежать навстречу неизвестности. Затем Громобой приказал Рухляди направить луч света потолочнику в спину и пошел рядом с «сервом». О бабочке-падальщице нейромант отчего-то и думать забыл… а, может, просто был слишком занят своими мыслями, чтобы в одностороннем порядке вещать для Бо через ее крылатого «аватара».

Поток воздуха, ласкающий лицо Громобоя, внушал оптимизм и заставлял шустрей переставлять ноги.

Глава 4

Плен

Тихие, осторожные шаги.

Фред встрепенулся и открыл глаза. Он не знал, где и когда научился спать так чутко, но этот навык определённо не возник на пустом месте – чтобы выработать его, нужен был определенный опыт.

Впрочем, в те мгновения Фред не пытался вспомнить своё прошлое. Все его внимание занимал идущий по коридору мутант. А поскольку света в импровизированном остроге дикарей практически не было, Фред мог ориентироваться только по звуку.

И очень быстро понял, что к ним в гости пожаловала женщина. Об этом говорила лёгкость её шагов, не свойственная тяжёлым, грузным бугаям.

– Рена? – тихо спросил Фред.

Ещё два шага – и тишина. Теперь мужчина отчетливо слышал, как ночная гостья тихо сопит в тишине. Она явно стыдилась своего поступка, но все равно шла. Почему?

– Как ты понял, что это я? – тихо спросила темнота голосом Рены.

– Из всех ваших женщин только ты могла прийти к нам. Ну и…

Он замешкался, не зная, стоит ли озвучивать вторую причину.

– Ну и – «что»? – нетерпеливо вопросила сестра Бартаба.

Фред шумно выдохнул и договорил оборванную фразу:

– Ну и вдобавок ты больше прочих похожа на человека. На нас с Кирой. На хомо.

– Замолчи! – воскликнула Рена.

Получилось так громко, что даже спящая Кира заворочалась. Правда, кажется, не проснулась – Фред, опять же, не видел её лица, но по тому, как выровнялось её дыхание, решил, что она снова провалилась в сон.

– Не кричи так, – велел мужчина.

– Ты что… указываешь мне? – медленно закипая, прошипела Рена.