Кремль 2222. Куркино

Боли не было. Легкий, почти не осязаемый укол; ощущения – такие же, как от недавнего попадания странным снарядом в шею.

«Опять какое-то зелье… но для чего? Снова хочет меня… отключить?»

Шприц пропал столь же быстро, как и появился. Правда, вместо него практически сразу возник острый нож, и Танг моментально напрягся еще больше.

«Все… – мелькнуло в голове. – Приехали… Конец…»

В те мгновения воин не размышлял, зачем ему вкололи какую-то сыворотку, если в итоге все равно собирались убить. Все, о чем он мог думать, – это прошлая жизнь, такая удивительно-спокойная, даже скучная, во времена бункера, и такая пугающе-насыщенная, полная опасностей, после выхода во внешний мир.

И сейчас, судя по всему, был своеобразный апогей, пик всего самого плохого, что могло случиться, – смерть в путах, смерть от рук собрата-человека, который похоронил свою пресловутую человечность за углом ближайшего полуразрушенного здания и отдался на волю первобытных инстинктов…

Раздавшийся хруст отвлек Танга от страшных мыслей. Скосив глаза, он с удивлением обнаружил, что его похититель разрезает сковывающие тело пленника веревки.

«Но… зачем? Зачем он меня развязывает? Хочет одолеть в бою? Может, у него странность такая есть, инстинкт охотника… или что-то в этом роде…»

Угрюмый великан никуда не спешил – продолжая сидеть рядом с пленником, он методично разрезал одну веревку за другой. Танг терпеливо ждал, пока он освободит руки, чтобы тут же врезать мерзавцу…

«Ну же, режь!»

Он почувствовал, как веревки, прижимавшие его кисти к бедрам, куда-то ускользают, и в тот же миг послал правой руке команду – ударить великана прямо в морду.

Но рука отчего-то не послушалась.

Танг нахмурился и попытался еще раз. Бесполезно. Тело отказывалось его слушать, попросту игнорировало любые приказы из мозга.

«Но почему? Или это… из-за той сыворотки?»

Когда угрюмый бугай разобрался с веревками на ногах, Танг попытался пошевелить хотя бы ими… но снова не смог.

Угрюмый великан поднялся и, отступив на шаг, смерил пленника оценивающим взглядом. Кажется, впервые с момента их встречи губы бугая тронула улыбка.

Правда, не добрая, даже близко нет. Так улыбается охотник, наблюдающий за тем, как угодившая в капкан дичь неистово бьется в предсмертных конвульсиях.

«Трус», – хотел сказать Танг, но из-за кляпа смог лишь неразборчиво и беспомощно промычать.

Снова. В который уж раз.

Улыбка слетела с лица великана так же быстро, как появилась. Резко развернувшись, он устремился прочь, к распахнутой настежь решетчатой двери – Танг только сейчас понял, что находится в некоей клетке с мощными прутьями.

«Стой, мерзавец», – попытался проорать пленник, но у него опять ничего не вышло.

Дверь захлопнулась. Бугай закрыл замок ключом и, спрятав увесистую связку в кармана брюк, устремился прочь.

– Ну здравствуй, новичок, – вдруг услышал Танг незнакомый голос.

Скосив глаза, он с ужасом уставился на светловолосого мужчину, который находился в соседней камере, за оградой из прутьев. Лицо незнакомца больше напоминало уродливую маску – один глаз был выше другого на мизинец, щеки свисали двумя пустыми мешками, а от правого уха кто-то безжалостно отрезал мочку.

– Добро пожаловать в царство Угрюма, – сказал мужчина с горькой иронией.

Шаги уходящего бугая только-только стихли, и потому фраза незнакомца показалась еще более зловещей.

Глава 2 В поисках истины

– Стойте! – внезапно воскликнула Бо.

Ее спутники послушно замерли. Ван и Лара вопросительно уставились на жену Громобоя; сам же нейромант даже головы не повернул: он давно привык к такому поведению супруги. Вместо этого бородач стал зорко оглядываться по сторонам, ища, что же вызвало подобную реакцию у его не в меру чувствительной возлюбленной.

– Аспиды, – тихо пояснила Бо.

– Это… змеи такие, да? – на всякий случай уточнила Лара.

Ван промолчал, хотя, судя по его виду, он тоже не особо понял, о ком идет речь.

– Хуже, – проворчал Громобой.

После уточнения Бо он мигом поменялся в лице – стал куда более сосредоточенным и хмурым. Верные пистолеты, по одному в каждой ладони, только и ждут, когда хозяин пустит их в ход. Кажется, если помянутые аспиды увидели бы нейроманта, они сами выползли бы из развалин с поднятыми хвостами – в робкой надежде сохранить свои жалкие шкуры от его метких выстрелов.

А стрелял Громобой действительно очень точно – в этом Лара уже успела убедиться совсем недавно, когда он уложил одинокого нео, стоящего в пятидесяти метрах от них. Девушка поначалу слегка опешила. Уже подойдя к покойнику, она вздрогнула, увидев, что пуля нейроманта вошла точнехонько на палец ниже правого глаза.

И Лара почему-то даже на секунду не усомнилась, что их новый друг целился именно туда.

– Ты с ними справишься? – спросил Громобой, быстро оглянувшись на супругу.

– С двумя – да, – медленно ответила Бо. – Но вот третий…

Лара открыла было рот, дабы что-то сказать, как вдруг поняла, что не может этого сделать. Губы отказались ей подчиняться. Она хотела коснуться их правой рукой, но не смогла.