Кремль 2222. Куркино

Био, не теряя времени даром, обрушил руку-меч на плечо одного из багов. Клинок опустился сверху вниз и легко разрезал тело монстра от плеча до грудины. Тут он увяз, но Рухлядь не растерялся и одной из многочисленных ног с чудовищной силой ударил бага в живот, и уродец шустро слетел с меча и со всего размаху впечатался прямо в стену, находящуюся в пяти метрах от побоища. Ударившись затылком о кирпичную кладку, монстр потерял сознание, а пару секунд спустя и вовсе сдох от полученных ран.

Но Рухлядь павший баг уже не интересовал – куда больше опасений вызывал второй мутант, все еще живой и здоровый. Этот руконог как раз открыл рот, чтобы заорать во все горло и, тем самым, привлечь в правую «кишку» тоннеля своих коллег, однако био не дал ему такой возможности. Обратным движением меча стальной паук Громобоя легко отделил башку треклятого бага от несуразного туловища. Кувыркаясь, голова улетала в сторону и, подпрыгивая по бетонному полу, подкатилась к самым ногам нейроманта. Бородач брезгливо посмотрел на нее сверху вниз и что есть силы пнул носком ботинка. Несчастная голова полетела обратно и, стукнувшись в металлический бок Рухляди, сгинула во тьме. На обшивке робота остался темный след от крови убитого монстра, но био не обратил на такой пустяк никакого внимания.

– Вперед, – оглянувшись на бабочку, парящую за спиной, скомандовал Громобой и устремился следом за Рухлядью, который уже шустро перебирала ногами, стремясь поскорей покинуть злосчастный тоннель.

Нейромант обошел тело бага по широкой дуге. Проходя мимо, так, интереса ради, взглянул на убитого – нет ли у него швов, как у давешних сиамов и аспидов? Но нет, сюда, в подземелье, Угрюм, похоже, добраться не успел.

«Наверное, ему удобней охотиться на поверхности, – решил Громобой. – А здесь можно таких огрести… хороших! Вот и не суется…»

Пока они брели по относительно безопасному тоннелю, потолочник продолжал уводить стадо багов прочь от своего нового хозяина и двух его спутников. Громобой дважды порывался бросить миниатюрного био на произвол судьбы, отпустить его сознание, но оба раза в последний момент передумывал. В какой-то степени потолочник стал для нейроманта своеобразным подарком судьбы, от которого не хотелось отказываться так скоро. Казалось, свою службу миниатюрный био уже сослужил, но что, если…

«А что – если?..»

Он не знал, по какой причине продолжает сжимать сознание потолочника, точно собачий поводок. Возможно, это была самая обыкновенная жадность – нежелание отказываться от чего-то, пусть случайно приобретенного, но успевшего формально перейти в разряд «своего».

«Пусть будет», – решил бородач наконец и продолжил жить в трех мирах… точней, смотреть на этот мир под тремя разными углами. И если с двумя одновременно он еще мог как-то справиться, то дополнительный спутник время от времени заставлял Громобоя приостанавливаться, дабы обдумать свой новый шаг. Это очень изматывало, но отказаться от потолочника нейромант пока что был не готов.

«Вот выберемся – и сразу!»

Ну и, помимо прочего, был еще один маленький пунктик, связанный с подчиненным сознанием миниатюрного био. Стоит отпустить его разум, и стальной убийца тут же бросится обратно, к бородачу, дабы отомстить ему за все, разом. В итоге нейромант окажет себе медвежью услугу – ведь следом за роботом побегут и баги, и в результате Громобою придется воевать не только с разъяренной марионеткой, но и с жителями подземелий, драки против которых так хотелось избежать.

«Ладно, идем дальше».

Тоннель метро обязан был рано или поздно привести их отряд к выходу на свободу.

* * *

Утро ворвалось в камеру Фреда и Киры утробным и крайне жутким «уканьем» дикарей. Пленники даже спросонья не сразу поняли, что происходит.

– Это что такое? – хрипло произнесла Кира.

– Похоже, начинается, – угрюмо глядя наружу, сказал Фред.

В их крыле по-прежнему царила тьма, но через широкий дверной проем видна была освещённая факелом кирпичная стена, на которой плясали свой причудливый танец серые тени дикарей. Вот по коридору пронёсся невысокий абориген – совсем ещё мальчишка, в одной набедренной повязке. Спина, руки и ноги его еще не успели зарасти шерстью – так, лёгкий пушок, в тон тёмной, будто кора шагай-дерева, шевелюре. Почувствовав на себе взгляд Фреда, мальчишка повернулся и посмотрел пленнику прямо в глаза, и мужчина невольно поежился: даже этот юнец смотрел на него, словно на аппетитный кусок мяса. Видя, что хомо изменился в лице, темноволосый мутант удовлетворенно хмыкнул и убежал, явно не желая опаздывать на битву между Бартабом и Кариком.

«До чего жуткий век! – провожая его хмурым взглядом, подумал Фред. – Может, я сам захотел забыть обо всех этих ужасах? Может, сам каким-то образом уничтожил жуткие воспоминания о мутантах, роботах и прочих тварях, мечтающих прикончить первого встречного и полакомиться его мясцом?..»

– Как считаешь, она действительно придет? – вдруг спросила Кира.

Вопрос ее вызвал у Фреда легкое замешательство. Правда, он быстро понял, что к чему.

– То есть ты не спала, – констатировал он.