Кремль 2222. Легенды выживших

Только бы не дальний шкаф, только бы не дальний… Дверца хлопнула именно в том углу. Через минуту в вену на правой руке воткнулась игла. Чуть позже внутри начал разгораться огонь, через еще минуту пламя боли сожрало меня полностью, от пяток до наконец-то вылезших настоящих клыков на верхней челюсти. Момент, когда щелкнул внутренний выключатель, я как всегда проморгал.

— Хаунд… — Глухой механический голос Вертера донесся откуда-то из-за ватной пелены перед глазами, еле пропускающей свет. Я даже успел немного испугаться за собственное зрение, пока киборг снимал с моих глаз повязку. По глазам сильно резануло — так, как никогда ранее.

— Посмотри на мою руку, — Вертер растопырил три пальца. — Сколько…

— Три. Дай попить… — прохрипел я ему в ответ ссохшимся горлом. — Все нормально.

— Нормально? — Бездушная машина издала скрип, похожий на смешок. — Я не включал освещение.

А, точно, что-то я вижу как-то странно хорошо… В полнейшей темноте.

Сейчас:

Профессор Головач — громадная металлическая коробка, раскатывающая взад-вперед на колесах с мягкими шинами. В середине этой коробки находится то, что осталось от когда-то целого профессора, — голова, почти полностью защищенная углепластиком, кевларом и сталью с добавлением чего-то там. Наружу торчит только лицо. Все остальное скрыто всякими там трубками, кабелями и прочим оборудованием, поддерживающим ее в живом состоянии. Раз в месяц Вертер запирает хозяина в одном из закрытых помещений, откуда тот выкатывается спустя трое суток, прямо-таки помолодевший и снова строящий злобные планы в огромном количестве. Забыл сказать, что мой шеф — гнида с большой буквы, мерзкая двуличная мразь, жаждущая для чего-то власти и поклонения. От кого только? От нео или шамов? Так это вряд ли.

И подобрал меня его верный киберслуга исключительно как интересный образец. Это мне сказал сам Головач, сразу же, как только моя маленькая тогда головенка начала что-то соображать. Интересный образец…

Матерью у меня была женщина хомо, отцом — нео, если верить словам консервной банки с говорящей головой. Шерсти, как у родителя, у меня нет. Ну не весь покрыт ей, во всяком случае. Сдается мне, что папашка мой был знатным воином. Потому что слишком уж большим я вырос, всего лишь чуть уступаю нео. Если учесть кровь хомо, текущую во мне, так отец был явно не замухрышка.

Мое прекрасное детство прошло здесь. Книги, файлы, обучающие программы с информационных кристаллов. В промежутках между ними, пытками в операционной и наукой выживания я играл. Автоматами, пистолетами, ножами. Вертер гонял меня взад-вперед по огромному пространству подземного гаража, где стояли на полной консервации несколько бронемашин. Стоило мне сильнее увлечься неполной разборкой АК-109, эта механическая тварь подкрадывалась и нежно проводила по худенькой детской спинке концом плазменного резака. Зато теперь вряд ли кто подберется ко мне ближе, чем метров на пятьдесят. Все это пригодилось, когда я вышел в город и начал сталкиваться с населяющими его новыми жителями. И в первую очередь, со своей мохнатой как бы родней.

Нео меня… мягко говоря, не любят. Смотрят как на мерзость и постоянно дают об этом знать. Только вот мне наплевать на их мнение. Я-то знаю, что кроме него есть еще кое-что. Эти волосатые вонючие твари боятся меня, полукровку. Есть за что. О, да, есть за что…

Намного раньше:

— Сдохни, хомо! — рыкнул серый здоровяк с рыжими подпалинами на груди. — Убью!

И ударил толстенной дубиной с торчащими из нее кусками заостренных железных прутьев. В победе своей он не сомневался, будучи одним из первой десятки бойцов племени.