Кремль 2222. Легенды выживших

— В его смерти никто не виноват, идиот! — процедил Алексей. — Успокойся! Здесь и так полно тварей, которым не терпится нас поубивать, поэтому личные отношения спрячьте до возвращения в убежище!

— Все, довольно, — подал голос Садалов. — Выпустили пар — и хорош. Надо пройти через лес, пока не стемнело.

Антон нехотя убрал нож за пояс, одним движением подхватил с земли свой вещмешок и, полоснув меня взглядом, полным ненависти, направился в сторону сгоревшего леса.

Остальные, подобрав свои рюкзаки, двинулись следом.

Я же не мог выбросить из головы слова Антона. Неужели он прав? Может быть, мои попытки тщетны и мне никогда даже не приблизиться к уровню отца? К его силе, правоте, уверенности в себе… Я не мог даже совладать со страхом, который сковал мое сердце в момент недавней битвы. Какой же я после этого воин? Наверно, нужно было устроиться поваром в столовую, когда была такая возможность.

— Макс.

Рядом со мной теперь шла Вика. Словно прочитав мои мысли, она с беспокойством заглянула мне в глаза.

— Макс, ты не виноват. И не слушай этого придурка, пожалуйста. Отец гордился бы тобой, я уверена. Он всегда уделял тебе больше времени, тренировал, учил всему, что умеет. Посмотри на себя! Еще немного — и ты станешь таким, как он. Я всегда смотрела на твои успехи и завидовала! Старалась не отставать, во всем подражать сильному братишке. Поэтому — повторю, не обращай внимания, и даже думать не смей о словах Антона! Ясно?

— Хорошо.

Я, послушно кивнув, приобнял сестру, и мы двинулись вслед за группой.

— И… спасибо тебе, сестренка.

Я любил Вику очень, очень сильно. Я видел, как она тоже пыталась дотянуться до уровня отца. Изматывая себя тренировками, она еще и умудрялась работать в баре. Это всегда меня удивляло и восхищало в ней. Многие мужчины в нашем убежище не способны на то, что она делает. Моя сестра для меня — это все. Я никогда и никому не дам ее в обиду и всегда буду защищать — даже ценой своей жизни.

* * *

Теперь мы шли через лесок, по звериной тропе, найденной разведгруппой. Бойцы, конечно, провели разведку, но быть уверенным в том, что, пока они возвращались, сюда не забрел отряд нео или биоробот, было непозволительной роскошью. Поэтому, держа оружие наготове, мы продвигались вглубь, стараясь не шуметь и внимательно оглядывая местность вокруг.

К счастью, лес наша группа миновала без приключений. Мимо обгоревших деревьев мы шагали около часа. Выйдя из чащи, я взглянул на чернеющее небо. Ночь стремительно приближалась.

Вокруг снова возвышались пятиэтажки. Унылой картине разрушенного города разнообразие придавало только неплохо сохранившееся двенадцатиэтажное здание с одним подъездом.

— Отлично! — Садалов кивнул головой, указывая на высотное строение. — Там на ночлег остановимся. Один вход, из окон отличный вид — врага не пропустим.

Через пару минут мы уже были в здании и, перепрыгивая через провалы в бетонных ступенях, друг за другом поднимались наверх. В доме было темно, поэтому дорогу пришлось освещать фонарями, яркие лучи которых открывали вид на облетевшую штукатурку и покореженные железные перила, проржавевшие до такой степени, что прикоснись — развалятся.

Добравшись, как и говорил Сергей, до шестого этажа, мы прошли через дыру в стене и оказались в помещении с четырьмя комнатами. В самой большой из них стояли покосившиеся столы и четыре кровати с железными спинками. В помещении было одно-единственное окно, в дальней от входа стене. Точнее, прямоугольное отверстие, без ставен и стекол.

— Разведем огонь, надо погреться. — Садалов сбросил рюкзак и принялся стаскивать деревяшки со всех углов в одну кучу. — Завешайте окно, ни к чему привлекать внимание.

Шот, на лице которого наконец-то была холодная сосредоточенность, а не глупая ухмылка, взял подобие одеяла с одной из кроватей и набросил на сохранившийся карниз над окном.

Вика присела на угол одной из кроватей и подтянула к себе мой рюкзак, достав из него банку с тушенкой и флягу с водой. Только сейчас я понял, насколько проголодался, — все-таки прошли почти сутки после завтрака. Усевшись на бетонный пол, я одним движением опустошил содержимое банки и, съев кусок хлеба, запил водой этот нехитрый ужин.

Костер постепенно разгорался. Все члены группы сидели возле него и грели руки, вполголоса перешептываясь кто о чем. У меня не было сил на разговоры, поэтому я залез на одну из кроватей, которая поприветствовала мои восемьдесят килограммов громким скрипом, и закрыл глаза.

Но после случившегося за день сон никак не шел. Размышляя о том, что теперь нас осталось девять человек, и о том, какие еще опасности ждут нас впереди, я провалялся пару часов. К тому же слова Антона никак не шли из головы. Может быть, он все же был прав, и мне стоит поговорить с Сергеем о том, чтобы мне позволили вернуться обратно? Не хочу, чтобы по моей вине пострадал кто-то еще. Я не могу взять на себя такую ответственность…

На душе было паршиво. Я посвятил тренировкам всю свою жизнь, а что в итоге? В реальной ситуации я даже не мог унять дрожь в руках и подставил товарища.