Кремль 2222. Митино

– Нет, ты что? С вами мне не по пути, – покачал головой нейромант. – Я печенкой чую, что это – западня. Да и ты чуешь, как я понял? И зачем тогда нам всем идти в западню? Одного «серва» и моих пистолей против трех шамов и толпы марионеток мне все равно не хватит. Так и поляжем, в трех шагах от моей жены и Игоря. Так что давай так: вы – с ним, а я попробую другой… подход найти. Может, и получится чего.

Сыч, отделившись от толпы ожидающих, направился к секретничающим вожакам. Подойдя, сказал:

– Я с тобой, Громобой.

Нейромант и десятник оторопело уставились на агента Тайного Приказа.

– Ты чего… по губам прочитал, о чем я говорил? – догадался нейромант.

– Да, и на том закончим, – ответил Сыч. – Громобой прав, дело явно нечисто. И чем дольше мы стоим, тем больше шансов, что шамы что-то заподозрят.

– Так и есть, – кивнул беглый стаббер. – Если идти, то сейчас.

– Тогда вперед, – шумно выдохнув, сказал Захар.

– Варя с нами, – быстро добавил Сыч.

– Ради Бога. Только дружину мою не забирай, – неуверенно хмыкнул Захар. – А ты, Громобой, своим же скажи…

– Сейчас, – буркнул нейромант и быстрым шагом устремился к Детям Механизмов.

– Ну чего? Решили? – облизав пересохшие губы, нетерпеливо осведомился Казимир. – Идти надо… пока шамы сюда не нагрянули.

– Идем-идем, – буркнул Захар.

Он спиной почувствовал на себе подобострастные взгляды Детей Механизмов и сразу понял, что Громобой уже отдал им приказ «шагать за этим парнем в кольчуге, словно он – мое новое воплощение». Захару отчего-то стало не по себе. Он невольно представил, как их всех обращают в марионеток и стравливают друг с другом…

Мотнув головой, дабы отогнать этот чудовищный «морок», десятник оглянулся через плечо и воскликнул:

– За мной!

И, первым шагнув вперед, вытянул руку в окно. Казимир не сразу понял, чего от него хочет кремлевский командир, однако, спохватившись, сжал его ладонь в своей и помог Захару выбраться наружу. Остальные побрели кто куда: одни – через дверь, другие – следом за предводителем, через оконный проем…

– Веди! – хлопнув беглеца по плечу, воскликнул Захар.

Казимир скользнул взглядом по рядам людей, затем через окно заглянул внутрь – видимо, искал Громобоя. Однако здание к тому моменту уже фактически опустело; последние два дикаря вышли из его дверей с полминуты назад.

– Ну? Чего застыл? – поторопил беглеца десятник. – Сам же говорил – время не ждет!

– Да-да, иду, – буркнул Казимир и, хмурясь, с явной неохотой устремился вперед.

Десятник хотел пойти следом, но тут Никола внезапно ухватил его за локоть и, притянув к себе, спросил:

– В чем дело, Захар? Куда Сыч с Варварой и Громобоем пошли?

– Так надо, – буркнул десятник. – Не переживай. С нами им идти без толку.

– Ну, тебе видней, – сказал Никола, разжимая пальцы.

Он выглядел обеспокоенным. Впрочем, Захару тоже было не слишком приятно находиться в компании Детей Механизмов – кто знает, что на самом деле происходит в головах этих религиозных фанатиков?

Но другой компании не было. Три дружинника, орава странных дикарей и седовласый разведчик – то ли предатель, то ли послушная марионетка шамов. Таким составом шли в логово кровопийц, прекрасно понимая, что их там ждет.

«Наверное, это тоже своего рода подвиг, – думал Захар, шагая за Казимиром по пятам. – Отвлечь на себя основной удар противника, чтобы твои лучшие бойцы смогли сокрушить его оборону и обеспечить триумф…»

Слова из конспекта, надиктованного отцом Филаретом. Один из уроков, посвященных стратегии. На бумаге все выглядело просто и логично, казалось, работать должно четко, как механизмы свежесобранного био…

Но на деле судьба всегда вносит свои коррективы, и потому десятник боялся что-то загадывать наперед.

Вот они миновали одно здание, и Казимир поднял руку, призывая спутников остановиться. Те послушно замерли.

«И чего он дурью мается? – со злостью подумал Захар. – Будто мы не понимаем, куда он нас ведет!.. Или это шамы так над нами издеваются? Играют с нами через свою послушную куклу?»

– Вперед, – оглянувшись, сказал седовласый дружинник и первым устремился по узкому проулку, истерзанному Последней Войной.

Захар успел сделать шага четыре, прежде чем в голове раздался паскуднейший голос:

«Ну здравствуй, хомо!»

Десятник хотел обернуться к своим, но не смог: шею будто парализовало.

«Убирайся из моей головы, проклятый шам…» – мысленно прошипел кремлевский командир.

«А если не уберусь, что будет?» – хохотнул кровопийца.

Правда, его веселье улетучилось уже в следующий миг.

«Где нейромант?» – процедил ненавистный голос в голове Захара.

«Был с нами».

«Врешь!» – рявкнул шам.

«Не вру».

«Отвечай, или настанет боль!» – пригрозил мутант.

«Был с нами», – упрямо подумал Захар.

В позвоночник его будто гигантскую иглу вогнали. Из глаз десятника аж слезы брызнули – до того острой оказалась эта внезапная боль. Незримые пальцы сжали его губы, и крик не вырвался наружу, а взорвался внутри его рта, отозвавшись во всех концах страдающего тела.

«Отвечай!»

«Я ответил», – снова заупрямился кремлевский командир.

Новый приступ. Новый крик.

«Шагай!»