Кремль 2222. Одинцово

– Кремль… – он затаил дыхание, а затем спросил, внутренне опасаясь, что проклюнувшаяся было надежда окажется тщетной: – Неужели Кремль выстоял?

– Кремль выстоял, – подтвердила Мара, мысленно возвращаясь к моменту прощания с Ланом. На сердце была тревога, перспектива возвращения в Кремль на самом деле не казалась ей такой радужной, какой она пыталась ее изобразить. До Кремля – путь неблизкий, но даже один километр среди руин, населенных враждебными мутантами, может оказаться длинною в вечность. Да и в самом Кремле она ни разу не была, но там тоже, наверняка, не все так однозначно. Надежда была лишь на Лана, что он обеспечит проход за стены из красного кирпича двум странницам из Одинцово… Но она уже какое-то время не ощущала мысленную связь с Ланом, просто в какой-то день – словно отрезало. Не хотелось предполагать плохое, тем более она, как телепат, находится сейчас не в самой лучшей форме.

– Хотел бы я тоже увидеть Кремль, – проговорил Шестипал. В тот момент он истово желал сопровождать Мару на ее пути в Одинцово, а затем – из Одинцово в центр Москвы, чтобы там передать в целости и сохранности некому кремлевскому пахарю. Это был юношеский порыв в стиле героев романов о рыцарях, однако исходил он от самого чистого сердца.

– Не нужно давать таких обещаний, – сказала Мара, и Шестипал понял, что все его мысли, переживания и устремления для нее – словно открытая книга. Ему сразу захотелось провалиться сквозь землю.

– В твоих мыслях нет ничего такого, что обидело бы меня… – начала Мара, но Шестипал не дослушал ее: он выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

– Шам! – бросила Мара, она не удержалась от использования телепатии, и ей снова было дурно.

– Шам! – ругнулся Шестипал, оказавшись в полутемном коридоре. Он и в самом деле не знал, как общаться с женщинами. А если женщина со странностями, – то тем более. Не прошло и десяти секунд, а Шестипал уже чувствовал стыд за свою мальчишескую несдержанность. Он собрался было вернуться к Маре, но тут снаружи раздался долгий и полный тревожных интонаций сиренный гудок. Электронному вою вторил дребезг рельсы, по которой истово колотили обрезком арматуры.

Боевая тревога!

Шестипал бросил взгляд на дверь лазарета, затем повернулся на каблуках к освещенному дневным светом концу коридора и побежал. Он вернется к Маре позднее и попробует начать этот разговор заново. Обязательно попробует, больно уж запала девушка ему в душу. Из одной общины они, почти родня. Оба – изгнанники, и обоих жизнь научила сражаться. А еще Мара невероятно хороша собой, и сейчас, глядя на нее, раненную и почти беспомощную, Шестипал ощущал несвойственные ему приливы нежности и желание заботиться. Заботиться, как никто другой о ней не заботился. Заботиться и оберегать.

Коридор вел вверх под небольшим уклоном. Противоударная дверь была открыта, во дворе мирно сушилось сено. По сену в сторону арсенала бежали немногочисленные обитатели Власихи.

– Что? – на ходу спросил Шестипал у первого встречного, нисколько не сомневаясь, что он услышит в ответ.

– Био!

Как он и предполагал! Чуйка говорила Шестипалу, что ему еще придется столкнуться с «Маунтином» из Дубковского леса, и что начавшееся противостояние обязательно будет завершено. Хотя, с другой стороны, немного странно, что «Маунтин» все же решился штурмовать Власиху, ведь он уже побывал под огнем пулеметов и АГС. Шестипал полагал, что эти твари более осторожны. Он ожидал, что био будет кружить неподалеку от общины, нападая на дозорных и отряды заготовщиков, тем самым выманивая за укрепления как можно больше народу для своей ликвидации.

Шестипал почувствовал прилив сил и воодушевление. Даже раненая рука перестала противно ныть. «Маунтин» – враг грозный, но тем значимей и приятней будет победа над ним.

К арсеналу хромал Серый, туда же направлялись другие охотники на био – Нос, Кислый и Веник. Бойцы и технари, все, кто мог держать оружие в руках, худо-бедно строились на плацу, заросшим спорышом. Шестипал присвистнул, увидев два РПГ-7 и противотанковое ружье. А еще Кузя в разгрузке и каске времен Последней Войны вместе с полумутом по прозвищу Протез понесли к стене ящик с зарядами для РПГ. Это была последняя заначка, можно сказать – на черный день. Похоже, против «Маунтина» решили бросить все, что имелось, и всех, кто имелся. Не слишком ли много чести для одного, пусть даже крутого, био? Впрочем, руководству виднее…

Со стороны музея РВСН на всех парах мчался Бродяга Вик, а дед Денис уже расхаживал перед вооруженными людьми, покрикивая на них и важно топорща бороду.

– Охотники на био! Сюда! – дед указал на часть плаца, затененную березами-мутантами. – Все остальные! Бегом марш на позиции! – старый указал кривым пальцем на Серого. – Тебя, колченогий, это тоже касается! Забирай последний РПГ-7, хватай «калаш» и дуй на стену! Усилишь взвод Дубины!

Серый глухо матюгнулся, бросил взгляд на Шестипала, словно спрашивая разрешения, а потом свернул к открытым дверям арсенала. Шестипал тем временем уже был на плацу.