Кремль 2222. Одинцово

– Вы напали на Одинцово? – нахмурился молодой боец.

Лан мотнул головой, а Титан фыркнул и сплюнул.

– Да нет же! – Лан всегда знал, что из него никудышный переговорщик. – На Одинцово напали шайны, а мы помогли чуток вашим соседям, хотя, в общем, не собирались влезать в эти дела.

Оба бойца внимательно слушали. Лан продолжил:

– Одну ночную атаку удалось отбить, но на подходе – целая орда шайнов. И одинцовские поручили нам, чтоб мы отправились сюда и попросили вас о помощи.

Бойцы переглянулись. Их изумление было столь велико, что они выпустили чужаков из поля зрения, что в иной ситуации им могло бы дорого обойтись.

– Мне не послышалось, Палыч? – спросил шерстистый у товарища.

– В дальнем лесу, по ходу, какой-то редкий мут сдох, – от волнения чуть сбивчиво ответил молодой человек.

– Им нужны старинные стволы и люди, которые могут с ними работать, – сказал Лан и тут же поспешил добавить: – В Одинцово готовы щедро заплатить, если вы откликнитесь.

– Мне точно не послышалось, Палыч? – переспросил шерстистый. – Заплатить? Нам?

– Бред какой-то! – ответил его товарищ.

– Бред – не бред, но они там от отчаяния волосы на заднице рвут, – сказал Титан. – Пол-поселка – в руинах только после одного сражения.

– Ха! У нас тут, кстати, тоже не курорт! – молодой боец бросил взгляд на сизые облачка дыма, курящиеся над его поселком.

– У самих дела, как сажа белы, – дополнил его лохматый напарник. – Какое нам дело до этих жлобов из Одинцово? Когда они исчезнут с лица земли, лично я только вздохну с облегчением.

– Нам было очень полезно узнать ваше мнение, – сказал Титан. – Но сможем ли мы обсудить это со старейшиной вашей общины?

Молодой боец задумался, его израненное лицо осунулось и помрачнело, словно юноша погрузился в тяжелые воспоминания. За него ответил шерстистый:

– Само собой, командир примет вас. Думаю, он захочет расспросить вас о том, как сейчас живется в столице, но насчет помощи Одинцово – даю голову на отсечение, что он только посмеется, – он повернулся к товарищу: – Верно я говорю, Палыч?

– Посмотрим, – тот все еще хмурился и играл желваками.

– Не «посмотрим», а «верно», – поправил напарника лохмач, а потом обратился к Лану и его друзьям: – Езжайте без фокусов к забору, там вас встретят наши. Пойдем, Палыч! – шерстистый попятился, собираясь, очевидно, спуститься в одну из траншей и дальше по подземному ходу вернуться в поселок.

– Ага, без фокусов. Пустырь простреливается вдоль и поперек, – проговорил молодой боец бесцветным голосом. Затем его взгляд остановился на стилете Мары, который Лан носил в самодельных поясных ножнах. И снова на его лице появилось тоскливое и даже болезненное выражение. – Слушай, знакомый клинок! – он порывисто подошел к Лану; его покрытый шерстью товарищ мгновенно насторожился, сощурил глазки и снова навел на чужаков автомат. – У него случайно нет пары?

Лану почудилось, что под его ногами качнулась земля.

– Есть, – он достал стилет из ножен и повернул оружие так, чтоб молодому бойцу было удобнее его рассмотреть. – Ты уже видел такой стилет? Да? Отвечай! – он не смог сдержать волнения, стилет в протянутой руке задрожал.

Боец шумно вздохнул. Его израненное лицо неожиданно просветлело, а черты – расслабились. Так бывает, когда в сложной ситуации человек решается на непростое, но единственно верное решение.

– Ты… – протянул он. – Ты – тот самый пахарь из Кремля, – проговорил, будто не верил своим глазам. Его напарник продолжал нервничать и водить стволом «калаша» туда-сюда: с Лана на Свалочника, со Свалочника – на Титана.

– Пахарь!.. – поморщился Титан, точно хватил уксуса.

Лан ошарашенно помотал головой. Одна простая мысль вдруг заполнила собой весь мир и перекрыла собой все остальное.

– Ты видел Мару! – произнес он, уже будучи уверенным, что строптивая и склонная подбрасывать подлянки дорога вот так – вдруг, нежданно-негаданно – привела его к цели.

– Мара! – Лан одним прыжком преодолел расстояние от дверей до одинокой койки, стоящей у дальней стены одной из палат в госпитальной части подземного убежища. – Мара!

Лежащая под простым солдатским одеялом девушка не пошевелилась. Лан замер у изголовья, жадно вглядываясь в черты той, ради кого он временно оставил службу в Кремле, пересек Москву, прошел сквозь непроходимый Купол и выжил в лесах замкадья.

Мара очень сильно похудела. Густые русые волосы разметались по плоской подушке. Сомкнутые веки нежно голубели, Лан помнил, какой истовый огонь некогда жил в этих глазах.

– Мара… – Лан нашел под одеялом ладонь девушки и осторожно сжал. Ее кожа была холодна, а кисть казалась хрупкой, словно вылита из тончайшего стекла.

От подступившего к горлу отчаяния Лан едва мог дышать. Он уже знал, что другие палаты заполнены теми, кто получил ранения, когда на поселок напали био. Он знал, что места в лазарете катастрофически не хватало, но община поступила по совести, выделив для безнадежной чужачки отдельное помещение. Женщины помыли Мару, и от нее сейчас пахло травами, но, похоже, сделать что-то большее для обреченной уже никто не мог.